Русская сага. Свобода. Книга третья - стр. 26
Деревенька продолжала казаться нежилой, только в нескольких дальних домиках вечером загорался свет. Можно было, не стесняясь, носиться по саду в белых балахонах из простыней. Оптимист честно злоупотреблял водочкой, Ина разбавляла её квасом. Вино больше не пила, потому что её поджелудочная всегда возражала против него и была готова заменить его даже таким «милым» коктейлем.
Уже через полгода мужественный вояка стал жаловаться на жизнь. Понятное дело, военные при советской власти катались сыром по маслу, половина бюджета страна отдавала им. В былые времена он смог сменить три машины и пару мотоциклов, а сегодня мизерная пенсия – между прочим, в два раза больше, чем будет у неё, – унижала, и виноватыми оказались, как ни странно, евреи, снова захватившие страну!
Этого тупого утверждения Ина вынести уже не могла и спросила:
– А где были вы, господа офицеры, когда эти евреи, уже в новой истории страны, стали занимать ваше место под солнцем, захватывая уже не почту, телеграф, телефон, а все источники энергии? Кстати, на сколько я знаю, в этой банде были не только они, а каждой национальной твари по паре. Вам, русским мужикам, в который раз был дан шанс стать хозяевами своей страны, только вы, как всегда, ждали пока гром грянет или рак на горе свистнет. Вот когда он свистнул, что все властные и доходные отрасли заняты ворьём и наступило их царство, вы опомнились! Только теперь хрен вы их скинете с занятых вершин!
– Где мы были?! Мы служили Родине! – со злостью ответил он, дрожащей рукой наливая себе водки. – А потом мы стали лишними, и нас выкинули на свалку…
Он выпил, закусил и добавил: – Теперь мы не нужны ни Родине, ни жёнам, ни детям.
– Потому что им нужны сильные и умные защитники, мужья и отцы, а не такие, которых кто угодно может обмануть и выкинуть на свалку! Даже евреи… Черчилль как-то ответил, что англичане достаточно умны для того, чтобы их бояться.
– Мы не боимся и вместе с Баркашовым укажем им их место! На сцену невозможно пробиться, куда ни сунусь со своей программой, везде они!
– Прости, но антисемитизм и есть страх перед евреями…
– Не страх, а злость: мы пашем по-чёрному, а они урожай присваивают!
– Вот и получается, что они умнее вас, – со вздохом ответила Ина и тоже выпила водки, уже через минуту поняв, что сейчас перестанет быть милой дамой и задаст лишний вопрос:
– А какого чёрта вы сами не распоряжаетесь этим урожаем, чтобы вас за это уважала не только достигшая благополучия семья, но и вся страна? Может быть, вы оказались лишними, потому что служили не Родине, а каждый своему начальнику?
Оптимист перестал хрустеть солёным огурцом, очумело посмотрел на неё, его глаза как-то нехорошо потемнели, что заставило Ину тут же наивно хлопнуть пару раз ресницами и сказать:
– Прости, но такие бравые офицеры могли объединиться и выступить с протестом…
– Что вы, женщины, понимаете в жизни и в политике?! Только и можете задавать глупые вопросы! – зло ответил гость, с сожалением посмотрел на пустую бутылку водки, быстро распрощался и ушёл, обещая позвонить.
Таким образом, очередной её мужчина уже через год их отношений расписался в своей слабости и озлоблении. Зачем раскрылся? И зачем она насыпала соли на его раны? Его надо было просто пожалеть и посочувствовать. С другой стороны, зло берёт, что не могут они собраться вместе и защитить себя, свою честь и достоинство. В чём они и сильны, так это, собравшись вдвоём, мгновенно находить третьего, чтобы заглушить тоску, на чём их эволюция сознания заканчивалась. Спасибо перестройке только за то, что простимулировала голодом эту заснувшую эволюцию. И пусть партия националиста Баркашова не имеет перспектив, но она даст выход злости воякам-забиякам.