Русская Лолита! Пожар надвигается - стр. 15
–Не ко времени, Ярило, с немцами воевать, – отозвался Юрий.
–Собьём дружины суздальцев и новгородцев, прогоним немцев из Чуди.
–Ты заботишься о своих землях, я – о своих. Тут Владимир!
–Моя земля в твоей воле!
–Потому помолчи, – Юрий задумался. – Дружины мы подтянем к границам Мурома, а если полезут, соединим силы и разобьём в Муромской земле. И этих, буртасов и мокшан, какие воины, определить в конные отряды. Пусть вернутся в свою землю, потревожат пришельцев. Может, это только набег, может, половцы отхлынут.
–Никогда до этого половцы не грабили буртасов и мордву, – сказал Аникей.
–Будем молиться, что это не война, – задумчиво произнёс Юрий. – Любая война – удачная, неудачная, ослабляет, а нам слабеть нельзя – Михаил чересчур большую силу забрал. Ослабеет кто из великих князей: я, Михаил, Владимир из Киева или Даниил с Волыни – быть на Руси большой крови…
«»»»»»
Оставив князей спорить, Семён ушёл в трапезную. Тут, за обильным столом, сидел Пётр Ослядюкович и, часто обсасывая пальцы и вытирая их о тряпку, ел жирную жареную рыбу. Вокруг витал сытый дух хлебного кваса.
–Не ожидал? – не здороваясь и не удивляясь, спросил первый воевода.
–Чего? – удивился Семён.
–Что твоё посольство больше Ярославу нужно, чем Юрию.
–Не я его затевал.
–А, на меня обиду держишь, – Пётр Ослядюкович ухмыльнулся, взял с блюда новый кусок. – Так ничего страшного! Ещё не известно, может, и утрём нос немцам.
Пётр Ослядюкович громко вздохнул, осушил ковш с квасом. Утеревшись, спросил:
–Чего стоишь? Садись, ешь. А, Сёма?
–Да, ладно, Пётр Ослядюкович, – Семён, улыбаясь, перекрестил лоб на образа, сел за стол.
В трапезную вошла холопка с новым ковшом кваса, ухнула его на стол.
–Марфа, что ли, баранины подай с луком! – сердито глянул на неё воевода.
–Могли бы и дома трапезничать! – Марфа надменно изогнула бровь и окатила ледяным взглядом дородного воеводу.
Пётр Ослядюкович хлопнул ладонью по столу – посуда подпрыгнула, Марфа взвизгнула, кинулась прочь, но, всё-таки, получила шлепок под зад. Засмеявшись, Пётр Ослядюкович подмигнул Семёну:
–Озорная баба. Распустил князь холопов. Слова не скажи. А где этот, посол второй? Микула бездельник.
–Здесь, в тереме, – ухмыляясь, отозвался Семён.
–Ну, не томи. Привёз дочери подарки?
–Привёз. Атласу, шёлку, зеркальце, кой-какие побрякушки.
–Молодец! Девка-то у меня, а, красавица! – воевода самодовольно засопел.
–Не знаю, – улыбнулся Семён, боясь поддакнуть и тем разозлить подозрительного Ослядюковича.
–Чего не знаешь? Наташку, что ли не видел?! Болтаешь. Ирод, – обиделся Пётр Ослядюкович.
–Да, ладно, Пётр Ослядюкович. Зачем ругаетесь? – отбивался Семён.
Марфа принесла деревянное блюдо, полное отварной баранины.
–Всё жрут на дармовую княжеское, – буркнула.
–А вот ожгу по заднице плетью! – заорал Пётр Ослядюкович. – Не посмотрю, что в княжеской светлице!
В трапезную ввалился Еремей, коренасто разбрасывая ноги, ущипнул Марфу за грудь, получил по рукам, засмеялся, садясь за стол.
–Здорово, Семён! Что, воевода, лай поднял?
–Ничего, – Пётр Ослядюкович уже остыл, вытирал рот тряпкой. – Князья грызутся?
–Нет, мирно. А куда Ярославу дёргать – половцы всю мордву потоптали, того гляди, на Муром попрут. Так что, дружину в кулак! Я поведу.
–А князь?
–Князь будет здесь сидеть. Руководить, – Еремей взялся за бараньи рёбра. – Семён, что хмурый, не ешь ничего?