Русалочьи сны, или Наречённая плакучей ивы - стр. 28

— Откуда такая взялась? — спросил он, бросив на землю полупустой мешок и протянув руки. — Выйди на свет-то, дай себя рассмотреть, я не обижу.

Лада дичилась, но убегать было поздно, если добыча сама в руки идёт, зачем судьбу менять? Дядя Митяй, Праскева всегда говорили, что судьба у каждого на роду написана, и отец так говорил, пока она его дочерью была.

— Дай руку. Ты что, заплутала? Аль утопиться надумала? С таким голосищем другого жениха сыщешь. Как зовут-то тебя, красавица?

Лада, до того спокойно рассматривавшая незнакомца и даже сделавшая шаг навстречу, вдруг остановилась. От мешка мужчины шёл неприятный запах.

Полынь. Её развешивают по углам дома, кладут в сундук с тёплой одеждой, дабы моль не завелась, а ещё она на нечисть плохо действует. Лишает сил.

Вдруг Ладе стало ясно, как средь бела дня, что незнакомец больно напорист, его совсем не удивило, что босая девица в светлом платье и венком на голове вдруг сидит на ветке и поёт песни. Простоволосыми девицы не ходили.

— Назовись, не бойся! — дружелюбные интонации мужчины вдруг сменились на требовательные. Лада отступила к стволу ивы.

Мужчина покачал головой, наклонился за мешком и развязал его, будто собирался что-то достать. Запах полыни стал острее, ноги и руки Лады вдруг окоченели, слушаться перестали, а мысли сделались такими тихими, сразу и не услышишь, не поймёшь.

Одна из них была: звать на помощь бесполезно, дядя Митяй по лесу властвует, а здесь до него ещё бежать пару минут. Праскева охотой занята, Василина с того берега не услышит, сил Ладе не достанет кричать, да и чем они ей помогут? Полынь на русалок особо плохо влияет, сродни яду.

Лада пятилась, пока не коснулась спиной шершавого ствола ивы. «Прощай, мой друг!», — достало сил прошептать, а мужчина уже примерялся накинуть мешок с горькой травой Ладе на голову.

— Не бойся, — повторял он со злобной усмешкой. — Мне ты вся без надобности, волосы понадобятся, и венок сгодится. Может, ещё что, как ведьма скажет.

Лада закрыла глаза, чтобы не видеть того, что будет дальше. Не смотреть в холодные глаза мучителя, а то, что мучения её ждут, не сомневалась. Может, и заслужила, кто ей судья?

«Смотри», — зашелестели ветви дерева, и Лада поневоле подчинилась. Голова гудела, будто ударили по ней тяжёлым, перед глазами всё плыло.

— Вот и умница, стой смирно, тебе же лучше будет, — приговаривал мужчина. — Ты всё равно...

И тут случилось то, чего Лада не ожидала, на что и надеяться не смела. И даже после сказать не смела: засмеют, свои же и засмеют, не бывает, мол, такого. А Лада поклясться могла, что видела. На Библии могла бы поклясться, именем Бога Единого, если бы можно было.

А раз нельзя, оставалось тихо возрадоваться и молчать. Молча благодарить.

5. Глава 5. Смена времен

1

— А ты... — бранные слова незнакомца потонули в шуме, производимом ветвями старой ивы, которая вся друг ожила, стряхнула с себя сон, как древний великан, и принялась мутузить нечестивца. Ветви схватили мужчину за ноги и подвесили вниз головой, другие хлестали по щекам, третьи опутывали руки, пока пленник не оказался спелёнатым, как муха, попавшая в паутину.

Рот ветви ему тоже закрыли, таращился он теперь на Ладу во все глаза и крутился вокруг себя, как носок веретена. А ветви подняли мешок с полынной травой и отбросили прочь.