Русь и Рим. Русско-ордынская империя. Т. 2 - стр. 69

) было воспринято как нечто подразумевающееся и не повлекло за собой недоверия к тексту, что пошло бы на пользу делу», – расстроенно констатирует Л. Н. Гумилев. Как все это понимать?

Зададимся вопросом: известны ли в признаваемой заведомо достоверной истории средневековой дипломатии подобные «грубиянские» послания от одного царя к другому? Да, известны. Они принадлежат московским государям XVI века. Например, Ивану «Грозному». Возьмем его письмо английской королеве Елизавете I. Оно дошло до нашего времени в подлиннике. Считается, что письмо хранится с тех времен в Лондонском архиве.

Вот как комментирует это письмо современный историк: «Как и многие другие послания, оно соединяет черты дипломатического послания с характерными особенностями «грубиянского» стиля Ивана IV».

Во-первых, себя царь Иван называет «мы» (то есть уважительно), а английскую королеву – на «ты». Во-вторых, общий стиль письма хотя и уважительный (в этом смысле английская королева – исключение для Ивана IV: он считает ее прирожденной государыней, в отличие, скажем, от шведского короля), но обращается он к ней все-таки свысока. В конце письма, разозлившись, даже обругал королеву «пошлой девицей».

Еще более яркий пример – письма Ивана «Грозного» шведскому королю: «Ты мужичий род, а не государской… Скажи, отец твой Густав чей сын, и как деда твоего звали, и где на государстве сидел, и с которыми государи был в братстве, и которого ты рода государского?… А что пишешь, за неколко сот лет в Свее (в Швеции. – Авт.) короли бывали, и мы того не слыхали, опричь Магнуша, который под Орешком был, и то был князь, а не король…»

Далее царь Иван пишет (цитируем русский перевод): «Раньше того не бывало, чтобы великим государям всея Руси сноситься со шведскими правителями; сносились шведские правители с Новгородом… Отец твой обменивался грамотами с новгородскими намесниками… Когда же новгородские намесники великого государя царя Русского пошлют своего посла к королю Густаву, то Густав, король Шведский и Готский, должен будет… перед этим послом целовать крест… Тому быти невозможно, что тебе мимо намесников с нами ссылатися». Здесь четко указано, что шведскому королю по его положению дозволяется общаться лишь с наместниками русского царя, но не с самим царем.

Царь Иван продолжает: «А король Магнус… сам он столько не ведает, как мы про ваш мужичий род от всех земель ведаем, которые к нам приходят. А что мы короля Арцимагнуса пожаловали городом Полчевым и иными городы, и мы с Божиею волею в своей вотчине вольны: кого хотим, того жалуем».

Отвечая на какие-то рассуждения шведского короля о римской печати (видимо, шведский король уже пользовался скалигеровской версией истории, которая тогда только что появилась на свет), царь Иван пишет: «А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и Римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся». Другими словами, наша печать не хуже римской, да и римская нам не чужда, потому что мы ведем свой род от Августа.

Н а ш а реконструкция состоит в следующем. Приведенные выше документы отражают подлинную политическую ситуацию в Европе той эпохи, когда часть западноевропейских правителей была разгромлена «монголами» = великими, а остальные были вынуждены подчиниться и признать над собой верховенство «монгольского» хана.