Рубеж - стр. 10
– Пока в общих чертах.
– Помощь обещает?
– Не очень. Ему сейчас, после замечаний командующего, не до рационализации.
– Ну как бы там ни было, а он непосредственный начальник ваш. К тому же за всю рационализацию в дивизии в ответе. А вы, значит, за этот прибор уже всерьез взялись? И как… проясняется что-нибудь?
– Одна идея уже в руках вроде. Но времени маловато. Урывками работаю.
– Что ж, тогда не буду мешать, Григорий Павлович. Работайте. Только не забывайте, что и отдыхать нужно.
Жогин улыбнулся.
– Спасибо, товарищ подполковник.
Внизу Нечаева опять встретил дежурный офицер, проводил в ленинскую комнату, где солдаты читали газеты, писали письма или тихо разговаривали, разделившись на маленькие группки.
– Скучновато у вас что-то, – сказал Нечаев, присаживаясь к столу, заполненному подшивками газет и журналов. – Устали вы, похоже, основательно.
– Не в том дело, товарищ подполковник, – заговорил было ефрейтор Машкин и вдруг замялся, умолк.
Нечаев знал ефрейтора как хорошего оператора, веселого, артельного товарища и как самого голосистого запевалу в гарнизоне. Месяца два назад после соревнования на лучшее исполнение строевых песен он сам вручал ему приз с шутливой надписью: «Волжанину, земляку Шаляпина, ефрейтору Машкину Константину Степановичу с благодарностью от командования».
– Так вы чего приуныли? – спросил Нечаев. – Никогда раньше я вас такими вроде не видел.
Ефрейтор нехотя стал объяснять:
– Обидно, товарищ подполковник, в своем ракетном деле все как надо было, а тут…
– А тут не свое дело, значит? Выходит, борьба с десантом противника дело постороннее. Странно вы рассуждаете.
Машкин в замешательстве посмотрел на молчавших товарищей.
– Не то чтобы постороннее, товарищ подполковник, но и не прямая наша задача, как, например, подготовка к пуску.
– Не прямая, говорите?
– Конечно. Сами посудите, если не будет расчетных данных ко времени, то и никакого ракетного удара не произойдет.
– А если десант противника захватит всех нас вместе с пусковыми установками, тогда удар произойдет? – Нечаев строго посмотрел на растерявшегося Машкина. – Ну, ну, отвечайте.
Машкин долго переглядывался с товарищами, как бы спрашивая: «А вы чего молчите?»
Наконец кто-то сказал без энтузиазма:
– Охрана ж должна быть.
– Верно, охрана должна быть, – подхватил Машкин.
– Ладно, допустим, что подразделения для охраны пусковых установок выделены командованием. Но ведь они могут опоздать, да и противник в любой момент отсечь их может от расположения ракетных установок. Как быть в таком случае? – спросил Нечаев.
– Тогда, конечно… Сами тогда должны защищаться, – согласился Машкин. – Но ведь это исключительные обстоятельства, товарищ подполковник.
– Исключи-и-тельные… – протянул Нечаев. – Да при современных воздушных средствах десантные действия могут приобрести самые массовые размеры. Или вы такое не допускаете?
– Нет, почему же, допускаю, – сказал Машкин. – Мы на такой случай дополнительные обязательства приняли.
– А где же они, ваши новые обязательства? – спросил Нечаев.
Все посмотрели на рослого бритоголового солдата с густыми рыжими бровями, что сидел неподалеку от ефрейтора Машкина. Тот мгновенно встал, громко доложил:
– Рядовой Омелин, оператор. По совместительству художник, товарищ подполковник.
– Знаю, – улыбнулся Нечаев. – Значит, обязательства у вас?