Розыгрыш или реальность? - стр. 78

— Отпустить его ты не можешь, — сразу отмёл старейшина наиболее приемлемый вариант. — Он должен понести наказание или смыть своей кровью тот позор, которым покрыл тебя, — пояснил и добавил. — Вариантов много. Но ты права, такое право у тебя есть.

— Карррина, — Херон предостерегающе сжал мою руку. — Что ты задумала?

— Ничего. Просто уточнила, я же пока не знаю ваши порядки, — мой ясный взгляд не обманул мужчину. Он чувствовал, что внутри у меня бушует буря. — А командор Берк ар Айдар когда прибудет? — спрыгнула с темы, над которой нужно было поразмыслить и поговорить с моими мужчинами на предмет решения вопроса бескровным путем. И Долг жизни, между прочим, вернуть. Не люблю быть должной.

— Он должен связаться со мной, — ответил Херон.

— Карина, — обратился отец ко мне, — я был рад познакомиться с тобой. Херон, мне нужно обсудить некоторые вопросы с последнего заседания Совета.

— Я тоже рада, что мы поняли друг друга, — я слегка поклонилась отцу. Меня вежливо попросили из комнаты.  Ну что ж, понятно, мужские разговоры.

— Подожди меня в комнате, — тихо попросил Херон, — мне нужно поговорить со старейшиной, обсудить текущие вопросы.

Дождавшись от меня кивка, довёл до перегородки.

— Иди, — сказал и, в противовес своим словам, порывисто обнял и резко отпустил, закрывая за мной дверь.

Всё произошедшее не давало покоя, бурлило, вырываясь наружу. Я, прислонившись к двери спиной, стояла с шальной улыбкой на губах. Голова кружилась от такого крутого поворота в моей жизни. Я прикоснулась к таким чувствительным сейчас губам и ничего не замечала вокруг, вспоминая тот поцелуй. Первый поцелуй. Как сладок он был. Внутри всё томительно заныло. Понадобилось несколько минут, прежде чем мой блуждающий взгляд наткнулся на эшмерку, застывшую в своей любимой позе оловянного солдатика в простенке между шкафом и входом в санблок.

От присутствия незамеченного свидетеля вздрогнула. Меня, как гимназистку, которая никогда не целовалась и была застукана за этим занятием, бросило в жар, заливая краской лицо и уши.

— Орарри, почему ты здесь притаилась? — спросила, оттолкнувшись скрещёнными руками за спиной от двери и направляясь к кровати, где можно было присесть. Стулья здесь не было предусмотрено.

— Я там, где должна быть, атана. Вас можно поздравить? Вы сделали свой выбор?

— Это не тема для обсуждения, Орарри, — сказала я с глупой улыбкой на губах и глубоко вдохнула, расслабляясь, и, раскинув руки в стороны, упала на кровать звёздочкой. – Это было так…прекрасно, а то, что он сказал... Я боюсь поверить ему, чтобы потом не было больно. Ты понимаешь меня, Орарри?

— Нет, атана. Командор ар Сайк никогда не причинит Вам боль, как и командор ар Айдар. Они всегда будут Вас защищать.

— Не всегда физическая боль самая сильная. Я боюсь разочарования и душевной боли, — сказала серьёзно и села к ней лицом.

— Я не знаю, что это такое, атана, — эшмерка повернула ко мне лицо с внимательным взглядом удивительных глаз.

— Скажи, Орарри, почему ты оказалась на невольничьем рынке?

— Меня продал мой Дом, — спокойно, без тени негодования или ненависти, сказала она.

От удивления я подскочила на кровати.

— Что ты такое говоришь? Как это? Твоя семья продала? Почему? — мне стало жутко от её ответа на мой вопрос. Холодок прошёл по позвоночнику.