Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве - стр. 14
Зато на десятой минуте подъема по нескончаемой лестнице, я успела устать и выдохнула:
— Когда она кончится-то!
Алекс только усмехнулся. Еще через некоторое время я поняла, что уже немного выдохлась.
— Эй, в чем тут дело? — я остановилась, чтобы отдышаться.
Пуховик казался слишком жарким, и я уже завидовала Алексу, который не стал утепляться, а накинул на футболку легкую куртку. Да и вообще по нему не было заметно, что подъем его как-то утомил, дышал он так же размеренно, и накачанная грудь под футболкой поднималась не чаще, чем раньше. Интересно, такие красавчики во время секса тоже спокойны как спартанцы? Эй, о чем я думаю?
— Держись, вперед уже быстрее, чем назад, — усмехнулся Алекс и показал мне наконец ту табличку, которую я должна была заметить еще внизу. На табличке было написано, что до верха сто девяносто три ступеньки, и это равняется пятнадцатиэтажному дому.
— Вот ты зараза, — выдохнула я.
Алекс поклонился.
— А если бы ты не стала слушаться Ника, я бы тебя повез показывать мозаики с Хичкоком на станции метро, — кивнул он. — И ты сама отказалась от лифтов.
Он был сама невинность. Я откинула с лица взмокшие от пота пряди. Вот я красотка сейчас, наверное, — пыхчу, морда красная, сама мокрая… Поделом тебе, нечего мечтать о всяких британских мужиках. Слушайте свои валенки.
— Хочешь — донесу на руках? — предложил британский мужик с провокационной улыбкой.
— Ээээ, нет! — поспешила откреститься я.
— А зря, вчера тебе понравилось, — в серых глазах сверкали искры.
Если бы я могла покраснеть, я бы покраснела, но сильнее было уже некуда, так что я просто пожала плечами и с новыми силами рванула штурмовать бесконечную лестницу.
На бурлящей яркой улице, пока я пыталась восстановить дыхание, Алекс уже куда-то волок меня, а у меня не было сил возражать. Когда я нашла в себе на это силы, он уже замер, посмотрел налево и направо - и повернул за плечи меня:
— Гляди. Вооооон там за синей машиной вход на станцию Ковент-гарден. А вон там, в той стороне, видишь знак метро? Это вход на Лейстер-сквер. Отсюда их видно одновременно.
— Ты реально с ума по метро сходишь, да? — это все было интересно, но меня больше манили яркие вывески шоу и мюзиклов, сверкающие алые банты и гроздья остролиста с красными ягодами, которыми были украшены двери, окна и ограды, огромная невероятно красивая елка на площади, шумная рождественская ярмарка, кофе с корицей и имбирем, украшенные новогодние витрины — то, из чего состоит столица мира перед Рождеством.
— Да, — Алекс проследил за моим тоскливым взглядом. — Я даже в Москве коллекционировал жетончики и юбилейные билеты. Ладно, пошли на Пикадилли. Будет тебе рождественский тур.
Рождество, Новый год и День рождения одновременно — вот что это была за прогулка. Мы покупали стаканчик кофе на вынос как только заканчивался предыдущий и каждый раз это был новый специальный рождественский кофе: с апельсиновыми цукатами, с пряничным сиропом, с маршмеллоу, с шоколадными чипсами, с карамелью и ирисками, с вишней и сахарными звездочками, со взбитыми сливками, посыпанными невесомой какао-пудрой. Алекс показал мне все самые красивые елки Лондона и одну — самую уродливую, на Трафальгарской площади. Ее каждый год дарит Норвегия и каждый год над ней смеется весь город. Миленькая традиция. В крошечных двориках, куда ни за что не попадешь, если не знаешь, где свернуть, мы находили елки, составленные из пивных бутылок, вырезанные из зеленого сыра с базиликом, нарисованные на мостовой разноцветными мелками. Я сделала не меньше сотни фотографий разных елок, а Алекс находил мне еще и еще. Он действительно хорошо знал город. И вел себя — подчеркнуто дружелюбно. Брал за руку, покупал кофе, смешил и развлекал.