Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры - стр. 51

– Еще чего! – от возмущения я аж взбодрилась, откуда-то нашлись силы передвигать ногами. – Сама дойду! Не маленькая.

И бодро зашагала вперед.

Бодрость моя закончилась через два шага на выступающем из земли корне, об который я благополучно споткнулась и чуть не улетела вперед. Так что дальше пришлось идти, опираясь на руку Лунтьера и делая вид, что не замечаю его насмешливой улыбки, и вообще, это я сама иду, а ему просто одолжение делаю, разрешая за мой локоть держаться.

До трассы шли молча. У меня не было ни сил, ни желания разговаривать, а Лунтьер думал о чем-то своем. Хотя надо признать, что молчать с ним было вполне комфортно, и таким молчащим он мне нравился больше.

Через несколько минут мы вышли из леса и направились к экипажу, припаркованному неподалеку. Темно-фиолетовая машина в лунном свете блестела идеально отполированными боками, а при нашем приближении мигнула фарами. На дверце водительского сиденья красовался маленький логотип в виде росчерка-молнии.

– Ну вот, ты, наконец, можешь отдохнуть, пока я подвожу тебя к дому. Ты как? Нормально себя чувствуешь?

– Вполне.

– Н-да? А по тебе не скажешь. Вид у тебя истощённый, и выражение лица такое перекошенное, будто я тебя собрался не домой, а на казнь везти.

– Может, я просто не хочу с тобой в одном экипаже сидеть, – буркнула я.

Не то чтобы я так в самом деле думала, но не поворчать не могла.

– О, да? Какая прелесть! Почему же? – веселым голосом спросил Лунтьер.

– Потому что ненавижу тебя! С первой встречи невзлюбила, знаешь ли.

– Это у нас предельно взаимно, – хмыкнул Лунтьер. – Но я разве не показал себя сегодня как благородный рыцарь, и все такое? – издевательским тоном добавил он.

– Показал. Только это не отменяет того факта, что из-за тебя я осталась без работы. И твое благородство мне ее никак не вернет. Как и подмоченную безупречную репутацию репортёра, с которым теперь опасаются связываться главные редакторы всех газет и журналов.

При мыслях обо всем этом в груди вновь закипело раздражение. Может, ну его, этого Лунтьера, и самой домой поехать на попутке?

Я глянула по сторонам и грустно вздохнула. Ночная трасса была пуста, попутками тут и не пахло. Попробовала шагнуть на древесную тропу, но морок не отозвался, не услышал моей достаточно звонкой магии. После сегодняшних потрясений он, наверное, еще сутки отзываться не будет.

Пока прислушивалась к отклику ближайших деревьев, не особо смотрела под ноги и вновь споткнулась. Чуть не упала, но меня подхватил Лунтьер, уверенно приобнял за талию и повел к экипажу.

– Хватит уже со мной обнимашкаться при каждом удобном случае!

– Тебе не нравится?

– Конечно, нет!

– А твой учащенный пульс говорит об обратном.

– Это у меня от возмущения сердце стучит!

Лунтьер никак не стал это комментировать, шагнул вперед, галантно распахнул дверцу экипажа и приглашающим жестом махнул рукой в сторону салона.

– Ну так что, ненавистная моя, на какой адрес тебя подвезти?

Я тяжело вздохнула и всё-таки села на переднее пассажирское сидение, откинулась на спинку кресла. Была уже такой уставшей и так сильно хотела спать, что мне было уже наплевать на то, кто и как довезет меня до дома, лишь бы скорее там оказаться.

– Улица Галео́сская, 39, – сказала, вновь душераздирающе зевая. – Сто двадцать пятая квартира, двенадцатый этаж.