Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры - стр. 29
Добавив еще несколько штрихов карандашом, удовлетворенно кивнула и пробормотала, то ли обращаясь к самой себе, то ли к Морфу как к единственному моему собеседнику:
– Ну а теперь давай посмотрим, кто является обитателем этой самой лиственницы, ну или кто оказался случайным ее гостем в нужное нам время в нужном месте…
Я прикрыла глаза и положила ладонь на рисунок. Медленно вдохнула и выдохнула, вместе со вздохом вливая в черно-белый рисунок через ладонь свою природную магию. Не видела, но привычно почувствовала, как магия полилась зеленым потоком – от земли через мои босые ноги, через всё тело к ладони и дальше – и рисунок под моей ладонью расцвел яркими красками, зашевелился, как ожившая иллюстрация, и начал меняться, как будто я приближала невидимую «камеру» к дереву… Но я не смотрела на сам рисунок – у меня перед внутренним взором плыли картинки, потому что сейчас я задействовала свою природную магию и взывала к связи с местной флорой и фауной.
Своим особенным взором я быстро пробежалась по дереву в поисках нужного мне информатора, анализируя тех, кто живет на этом дереве или оказался здесь случайно. Переползая внутренним взором вверх по стволу и внимательно прощупывая магией каждую ветку, я быстро отсекала ненужных насекомых. Всякие муравьи, пауки, гусеницы… Это всё не то, нужно что-то летающее… Листовёртку оседлать, может? Хотя нет, сегодня ветрено, ей будет тяжело лететь, путь для нее неблизкий…
Я прошла внутренним взором по еще одной ветке, взгляд зацепился за что-то яркое синее, блеснувшее в свете Морфа.
О, стрекоза! То, что надо.
Синекрылая красавица отозвалась на мою магию, и ее глаза на миг вспыхнули зелёным светом, сигнализируя о подчинении мне.
– Давай-ка, красавица, слетай в сторону особняка профессора Брандта, – прошептала я, задавая ментальным приказом нужное направление.
Стрекоза тут же взвилась в воздух, и я, продолжая сидеть с закрытыми глазами на холме около ели, как будто летела вместе со стрекозой и наблюдала за всем происходящим вокруг – не ее глазами, а своим, околочеловеческим взглядом, как если бы летела где-то рядом со стрекозой. Я, можно сказать, поймала ее ауру, зацепилась за нее крючком своей природной магии, и это позволяло мне использовать стрекозу в качестве своеобразного информационного агента. Сейчас стрекоза бодро подлетала к нужному мне особняку, около которого всего несколько минут назад сработали мои маячки, оповещающие о появлении профессора Бестиана Брандта где-то около своего особняка.
Именно так я и получала всю самую труднодоступную информацию, «седлая» разных насекомых и отправляя их ментальным посылом в такие точки наблюдения, куда ни один репортер забраться сам не смог бы. А я вот – могла, благодаря своим маленьким помощникам. Ну а что? Насекомые – мелкие, внимания к себе особо не привлекают. Ну, если, конечно, не цепляться за ауру какого-нибудь комара, но этих кровопийцев я никогда не трогала, в первую очередь из-за их слабых крылышек и тупости – управлять ими ментально на большом расстоянии было непросто. Ну а во-вторых, был слишком большой риск попасться под руку человека и сразу потерять ментальную связь с насекомым в связи с его гибелью. Поэтому я предпочитала цепляться ментально за каких-нибудь красивых насекомых, которых люди обычно не трогают: бабочки там всякие, стрекозы, мотыльки… Моим любимым был вариант с божьими коровками, потому что с ними можно было незаметно усесться аж на сам объект наблюдения и быть уверенной, что насекомое не прихлопнут тут же, едва завидев его. Но поди еще найди этих божьих коровок на том дереве, которое я нарисовала и напитала магией оживления! Чаще всего я рисовала ёлки, потому что с этими деревьями мне легче всего было установить связь, а божьи коровки как-то не особо любили по ним ползать.