Рождественская сказка. Сборник - стр. 31

– Понимаешь, я и не прошу тебя, никого искать и ни о чём писать.

– Тогда в толк не возьму, за каким фигом я тебе сдался?

– Вчера по телевизору фильм показывали документальный про нищенскую мафию. Как они детей воруют, уродуют специально и милостыню просят. Там мальчишку одного показали, ну вылитый Генка. Мы с его отцом просто уверены, что это он. Там в титрах была фамилия продюсера проекта – П. Орлов. Я в интернете порылась, ничего путного не нашла. Игорек, у тебя на ящике все схвачено. Найди мне людей, кто эту картину делал. Может подскажут: где снимали, с кем общались, хоть что-то. Мне это очень, понимаешь, очень нужно, – голос у Вики дрогнул и она отвернулась.

Игорь внимательно смотрел на свою визави.

– Да, – задумчиво протянул он, – допрыгался Лаврик, додефилировал по бабам. Мы все ждали, когда у тебя терпение лопнет. Хоть теперь есть о чем написать.

– Да причем тут Лаврик?! – возмутилась Вика.

– А притом. Ты на лицо, на свое, посмотри. Стала бы ты, за чужого мужика, так убиваться?

– Причем тут мужик? – не очень уверенно переспросила Вика, – малыша жалко.

– Ладно, не оправдывайся, что там у тебя с Лавриком – это твое дело. Только скажу тебе по секрету, у меня на счет личной жизни Лаврика, такой материальчик имеется – пальчики оближешь. Даже без его дурацкой женитьбы. Хоть пресс-конференцию собирай. Жду, когда его выпустить, чтобы выстрелил посильнее. Может, даже и сейчас. А что, самое время. Пусть Яга порадуется и разберётся с дрожайшим муженьком, – журналист расхохотался, представляя, как непоздоровится Лаврику, после выхода в свет его материала.

Вика слушала Усального и удивлялась сама себе. Выдай он ей подобную информацию еще вчера утром, это бы задело и укололо. А если бы нелицеприятные подробности возникли перед ней несколькими месяцами раньше, то и ударило бы глухо и больно. Захотелось бы закрыть глаза, зажать уши, чтобы не видеть и не слышать то, что не видеть и не слышать было уже невозможно. А сейчас ей было все равно. И от этого опустошающего безразличия, становилось как-то жутковато и даже неловко перед самой собой.

– Что делает Лаврик, мне совершенно безразлично, – твердо повторила Вика, – можешь отразить это в своем «жареном» материале. А помочь – помоги мне, пожалуйста, если можешь.

– Помочь, не знаю, а вот по поводу фильма этого, поговорю с кем надо. Может, и узнаю что-нибудь.

– Спасибо, Игорь. Я знала, что ты не откажешь.

– Позвоню вечером или на крайняк завтра. Не вешай нос, Викуля. Чем чёрт не шутит, может и найдем твоего мальчишку.

Вика ждала. Ей казалось, что ожидание продлилось уже очень долго, целую вечность. За это время она съездила на работу, переделала кучу дел и обзвонила не меньшую кучу людей. Провела какие-то переговоры, заполнила финансовые отчеты. И пока она всё это делала, а делала она всё, как всегда, четко и быстро, она ни на минуту не переставала ждать. Почему-то ей казалось, что этот звонок что-то может прояснить. Почему ей так казалось, она и сама не знала. Но знала только одно, что она очень хочет помочь этому «совершенно чужому», но по какой-то необъяснимой причине близкому человеку, которого жаль, жаль какой-то нестерпимой щемящей жалостью, от которой схватывает и долго не отпускает сердце. И она ждала, а звонка все не было. Вернее, было огромное количество звонков, но совершенно не тех, а когда телефон в очередной раз зазвонил и, посмотрев на дисплей, Вика поняла, что это именно тот звонок, она как-то мгновенно обмякла и растерялась, как будто сразу потеряла надежду.