Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - стр. 32

– Скоро прибудут показания свидетелей, – добавил Ольберг.

– Да.

Восемьдесят пять человек, из которых один, возможно, преступник, а остальные вероятные свидетели, и каждый из них маленький кирпичик в огромной головоломке. Восемьдесят пять человек с четырех сторон света. Один только поиск всех этих людей – сизифов труд. Он даже не решался подумать о том, как сделать так, чтобы все были допрошены и при этом не дать завалить себя следственным материалом.

– И Розанна Макгроу, – вслух подумал Ольберг.

– Да, – ответил Мартин Бек и добавил через минуту: – Насколько я понимаю, у нас есть единственная надежда.

– Тот парень в Америке?

– Да.

– Как его зовут?

– Кафка.

– Странное имя. Он на что-нибудь способен?

Мартин Бек вспомнил гротескный телефонный разговор несколько дней назад и впервые за этот пасмурный день улыбнулся.

– Трудно сказать, – ответил он.

На полпути между Вадстеной и Муталой Мартин Бек сказал, как бы размышляя вслух:

– Багаж. Одежда. Туалетные принадлежности, зубная щетка. Сувениры, которые она купила. Деньги. Дорожные чеки.

Ольберг сжал руль и не сводил яростного взгляда с огромного трейлера, за которым они ехали уже четырнадцать километров.

– Я прочешу канал, – сказал он. – В первую очередь между Буренсхультом и пристанью. Потом с другой стороны. Шлюзовые камеры мы уже осмотрели, но…

– Озеро Веттерн?

– Вот именно. А там шансов у нас нет. Если, конечно, эта чертова землечерпалка не похоронила все на дне озера Бурен. Мне иногда эта кошмарная машина снится – проснусь ночью, сажусь на постели и начинаю ругаться. Жена уже думает, что я рехнулся. Бедняжка, – сказал он и затормозил у полицейского участка.

Мартин Бек посмотрел на него со смешанным чувством зависти, недоверия и уважения, которое исчезло так же быстро, как и появилось.

Десятью минутами позже Ольберг сидел за своим письменным столом и разговаривал по телефону с Гётеборгом. Посреди разговора в кабинет вошел Ларссон, пожал им руки и с любопытством поднял брови. Ольберг положил трубку.

– Несколько пятен крови на матраце и ковре. Всего четырнадцать. Они как раз делают анализ.

Не будь там этих нескольких капель крови, им пришлось бы считать свою версию о каюте А7 опровергнутой. Комиссар не заметил их облегчения. Длина волны, на которой они обменивались мыслями, была для него чужой. Он снова приподнял брови и сказал:

– И это все?

– Есть еще какие-то старые отпечатки пальцев, – ответил Ольберг. – Больше ничего. Там слишком хорошо убирают.

– К нам едет окружной начальник, – сказал Ларссон.

– Добро пожаловать, – хмуро произнес Ольберг.

– Ну да, только этого нам здесь не хватало, – с угрожающим видом сказал Ларссон.

Мартин Бек уехал в 17:20 через Мьёльбю. Поездка заняла у него четыре с половиной часа, и все это время он работал над письмом в Америку. Когда он приехал в Стокгольм, текст уже был готов. Собственно, текстом он был не очень доволен, но подумал, что все равно лучше не придумает. Для экономии времени он взял такси и подъехал к ближайшему полицейскому участку. Попросил предоставить ему свободный кабинет для допросов и там начисто напечатал письмо на пишущей машинке. Перечитывая письмо, он слышал, как где-то рядом ругаются пьяные, а какой-то полицейский им говорит:

– Спокойно, ребята, только спокойно.

Впервые за долгие годы он вспомнил времена, когда служил патрульным, и ощутил, какое отвращение у него вызывала регулярная субботняя криминальная хроника.