Розалинда. Морские рассказы - стр. 13

– Через три дня будем во Владике, – сказал Никитич, – там и уйдёшь с миром…

– С волчьим билетом, – уточнил я.

Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Утром я допивал кофе у своей будущей тёщи и плотоядно поглядывал на юную Клаву. Позвонили в дверь, явился гонец из кадров.

– Абинский, за тобой прислали, – сказал он. – Дуй срочно в кадры!

– Зачем? – насторожился я, вспоминая свои прошлые грехи.

– Не знаю. Там скажут.

Нищему собраться – подпоясаться. Через полчаса я предстал перед инспектором в Отделе кадров.

– Пять минут на сборы, – сказал мне инспектор, – и в Находку, на судно!

– Что случилось?

– Начальник рации заболел. Нужно перегнать судно во Владивосток.

– Дизентерия?

– Нет, там увидишь.

Я оседлал «Комету» и её подводные крылья донесли меня до Находки за два часа. «Либертос» с обвисшими концами стоял у причала. Мне он показался до боли родным.

В коридоре судна я встретил капитана.

– Приехал? Хорошо, – хмуро сказал он. – Зайди к начальнику. Нальёшь ему водки – убью!

Вконец озадаченный я постучал в каюту Орлова и, не дождавшись ответа, вошёл.

На кровати из под солдатского одеяла торчала голова египетской мумии. В дырке желтых бинтов блестел один глаз и угадывалась чёрная впадина рта.

– Андрюха, – сдавленным голосом просипела мумия, – выпить есть? Дай, иначе умру.

– Нельзя вам, Юрий Никитич. К тому же мастер обещал мне за это голову оторвать.

– Ну хоть закурить дай, – жалобно попросил начальник.

Я прикурил сигарету и протянул больному. Никитич выпростал из-под одеяла руку и сбитыми пальцами ухватил сигарету. Мне было искренне жаль его.

– Где вас угораздило, Никитич?

– На аллее…

– ?

– В Алее Мужества… шёл из кабака… пиджак там забыл.

Всё стало понятно. В Находке к морскому вокзалу ведет длинная тенистая аллея. Ходить по ней вечером одному и без оружия равносильно самоубийству. Лихие разбойники караулили подвыпивших моряков и частенько грабили. Там Никитича раздели и разделали под хохлому. Он лишился часов, денег и дополз до судна в одних трусах.

– Жене позвони, – попросил меня Никитич. – Пусть приедет. И пиджак забери в кабаке. В раздевалке забыл по пьяне…

– Жене-то как сказать?

– Скажи заболел… Скажи дипломатично… ну… немного побили.

После обеда я посетил ресторан «Находка». Кожаный пиджак начальника мне отдали без проблем. На вокзале из автомата позвонил во Владивосток:

– Вера Петровна, – сказал я в трубку. – Юрий Никитич просил вас приехать…

– Что случилось? Почему сам не звонит?

– Заболел немного…

– Как заболел? Говорят, у вас дизентерия!

– Не… его побили маленько.

– А-а-а! Опять надрался! Нашёл приключений на свою ж…!

– Что ему передать? – спрашиваю.

– Пусть даже не мечтает! – зло ответила женщина. – Никуда ехать я не собираюсь!

Длинные гудки…

Я пересказал наш разговор Никитичу.

– Приедет, – просипел он и махнул ослабевшей рукой.

Вера Петровна приехала вечером. С собой притащила две туго набитые авоськи. Однако, войдя в каюту, обнаружила только смятую постель и клочок окровавленного бинта на подушке. Начальник исчез.

В панике женщина бросилась к капитану.

– Как бы на себя руки не наложил, – забеспокоился мастер. С головой у него не в порядке. Потом успокоил: – Не переживайте, вы красивая женщина, найдёте себе другого…

После долгих поисков начальника обнаружили в прачечной. Из-за стиральной машины торчала скрюченная забинтованная нога. Орлов был мертвецки пьян.