Роза и коршун - стр. 3
Отец почти не держал художественной литературы. В основном тома по биологии, «Жизнь птиц» Бьюика, да несколько религиозных трудов. Отдельной полкой стояли сказки народов Англии, Шотландии и Ирландии с потрясающими гравюрами, стихи Роберта Бёрнса и несколько томов Шекспира. И вот среди этого всего затесались «Наставления». Книга была скучной. В ней описывался каждый жест, каждое движение, каждое слово, которое надлежало делать юной благопристойной девушке или наоборот не делать.
Роза даже не дочитала её до конца. Так мельком просмотрела и тут же закрыла. И слава Богу. Потому что некоторые наставления даже при беглом прочтении настолько врезались ей в память, что она до сих пор вздрагивала, представляя, что её заставят им следовать. Её свободолюбивая натура, девушки, выросшей вне условностей света, отвергала всякое принуждение. Да только кажется ей никуда от этого не деться ни теперь, ни в будущем.
Когда наконец впереди показались дома, а вскоре копыта лошади зацокали по брусчатке, Розе почему-то стало страшно. Дорога закончилась, но та неизвестная жизнь, что ждала впереди, её пугала. Было не по себе. И вместо того, чтобы прильнуть к окнам экипажа, она вжалась в сиденье. Могла бы – закрыла глаза. Но за ней наблюдал бдительный взор миссис Фламер. Поэтому она старалась сидеть спокойно, только теребила ворот ненавистного платья.
Наконец прошло ещё, наверное, с полчаса. Городской шум стих. Видимо, они выехали за город. Насколько, Роза поняла, тётушкино имение находилось рядом с небольшим городком, стоявшим, тем не менее, неподалёку от железнодорожных путей. Это ей когда-то объяснял отец. Географию она знала хорошо. Правда только то, что касалось родной Британии.
Когда, наконец, экипаж остановился, Роза была готова. Она не хотела дать миссис Фламер право насмехаться над собой. Поэтому спокойно вышла из экипажа вслед за компаньонкой. Ну, точнее, её показалось, что спокойно. На самом деле увиденное поразило её настолько, что она осталась стоять едва ли не открыв рот от восторга и изумления.
Имение тётушки отличалось от отцовского очень сильно. СевенХиллс выглядел так, словно сошёл с исторических гравюр. Классически правильный, строгой красоты с несколькими башенками и флигелями, стремящимися в небо. Вокруг раскинулся шикарный розовый сад, с идеально ровными подстриженными кустами. Перед самым имением – парковый ансамбль, изображавший, видимо, нимф. Весёлые мраморные девушки получились как живые. Одна из них резво взбежала на фонтан, да так там и осталась.
Роза смотрела на них во все глаза. Какая красота! Их родное имение было очень старым, левое крыло уже местами осыпалось каменной крошкой, а по стенам правого карабкался дикий виноград и плющ. Парк же плавно переходил в степь.
Поэтому имение тётушки поразило её. Никогда в жизни она не видела такой красоты! И она любовалась на эту красоту, впитывая её как губка, вдыхая всем своим существом, застыв, словно статуя, пока миссис Фламер не одёрнула её. Тогда Роза будто очнулась от сна наяву, и пошла за компаньонкой.
Внутри дом тётушки встретил её ещё большей, даже вычурной красотой – фарфоровые статуэтки, вазы с цветами, картины в богатых рамах на стенах. Тогда как дома все было просто и лежало местами небрежно. Никакой роскоши. Мебель точно не менялась при её жизни. А последние статуэтки она побила в детстве, благо отец разрешал с ними играть. Эх, отец… Он ведь временами даже поесть забывал, увлёкшись своими делами. Куда уж ему было следить за красотой? Да и не для кого – гостей ведь у них не бывало. Здесь же, у тётушки царил идеальный порядок. Каждая вещь имела своё место.