Ровно в полдень - стр. 63

– Бог ты мой, Фиби, – склонившись, он сжал ее руку в своих ладонях. – Что-нибудь серьезное?

– Да нет, меня уже выписали, – она попыталась улыбнуться. – На самом деле все не так уж и плохо. Когда мне предложили позвонить кому-нибудь из знакомых, я почему-то сразу подумала о тебе. Наверное, не следовало…

– Не глупи. Что случилось?

– Дункан, раз уж я позвонила, а ты приехал… понимаешь, я хочу побыть где-нибудь пару часов – где-нибудь в тихом месте. Кажется, я уже готова расклеиться, и мне потребуется время, чтобы прийти в себя. Только потом я смогу показаться на глаза своим близким. Не мог бы ты отвезти меня куда-нибудь…

– О чем разговор. А ты уверена, что сможешь идти?

– Да, – Фиби попыталась встать, и Дункан тут же обнял ее за талию и осторожно потянул вверх – с тем трепетом, с каким обращаются с бесценным произведением искусства.

– Обопрись о меня.

– Собственно, это я и сделала, когда позвала тебя сюда.

Как же это было здорово – перенести на другого хоть часть собственного веса!

– Знаешь, я даже не подумала, что ты можешь быть занят.

– Я-то? Да что там, богатый бездельник. – Заметив, что она отворачивается от яркого солнца, Дункан протянул ей темные очки. – Надень-ка вот это. У тебя под глазом расцвел здоровый синяк. Как выглядит тот тип?

Фиби невольно улыбнулась:

– Хотела бы я знать.

Ладно, это подождет. Вопросы он оставит на потом – когда они наконец доберутся до дома и Фиби сможет прилечь. Ей надо бы выпить чаю или чего-нибудь освежающего. Дункан помог ей забраться в машину, и сам пристегнул ремень безопасности.

– Попробуй расслабиться, – он откинул назад спинку сиденья. – Так удобно?

– Спасибо, все замечательно.

– Тебе хоть дали какое-нибудь обезболивающее? – поинтересовался он, усаживаясь за руль.

Фиби машинально сжала сумочку, которую принесла ей в больницу Лиз.

– Да, и очень неплохое. Часть уже во мне, часть вот тут. Если не возражаешь, я хотела бы чуть подремать.

– Конечно. Постарайся отдохнуть.

Она так и не уснула. Дункан видел, как ее руки непроизвольно сжимались в кулаки – как если бы она пыталась удержать таким образом что-то очень важное.

Повязки вокруг ее запястий приводили его в некоторое замешательство. Если это был несчастный случай, почему она не захотела ехать домой? И как можно было одновременно травмировать оба запястья, разбить лицо и получить множество других ушибов, вынуждавших ее двигаться так, будто внутри у нее были не кости, а битое стекло?

Нет, это точно не несчастный случай.

В голове его замелькали другие варианты, но он тут же отбросил их прочь. Какой смысл растравлять себя собственными мыслями (кстати, а почему на ней больничная одежда?), если скоро можно узнать наверняка?

Он не стал тревожить ее разговорами. В свое время у него было столько пассажиров, что он с первых же минут мог понять, что нужно тому или иному человеку – поболтать, поспорить, поделиться информацией.

Фиби нужно было просто помолчать.

На всем пути от города до острова, включая переезд по мосту, она практически не шевелилась – если не считать беспокойного движения рук, все время сжимавшихся в кулаки.

Так он миновал прибрежные болотца и ручейки, после чего свернул в зеленый туннель из склонившихся над дорогой деревьев.

И лишь когда он чуть притормозил перед последним поворотом, она наконец пошевелилась и открыла глаза.