Россия будущего - стр. 23
На поверхности боролись не кланы и группировки, сталкивались не экономические и политические интересы, а политические партии, каждая со своей идеологией.
На всей территории СССР боролись демократы, патриоты и коммунисты.
В каждой из «советских республик» у этих сил были свои особенности, а часто появлялись и особые «местные» партии – типа националистов в Эстонии или дашнаков в Армении. Они занимали в местной жизни такое же примерно место, как патриоты в России.
С точки зрения рядового советского человека, шла борьба разных общественных течений. Идейных течений, во главе которых стоят идейные же люди, которые борются за «правильное», с их точки зрения, устройство общества. За то, чтобы всем было хорошо – как они это понимают.
То есть идет борьба «отцов родных» за то, чтобы всем нам стало лучше.
Идейная борьба была понятна… Вся история создания и жизни СССР – это история идейной борьбы. Читаешь Ленина – и совершаешь тем самым важный политический акт. Прочитал в его трудах что-то не так, как велели, – осторожно! Ты уже чуть ли не на грани преступления! Сумел «творчески развить» идею Маркса или Ленина? Молодец! Верный сын комсомола и партии.
Отступники от официоза тоже жили идейной борьбой. Достал через дальних знакомых и ночью под подушкой читаешь «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына – а тобой интересуется не кто-нибудь, а Комитет государственной безопасности!
Между прочим, это грело многие сердца, и в том числе сердце автора сих строк. В 1980 году мне было 25 лет… Возьмешь у питерских друзей «Архипелаг», читаешь – и гордо осознаешь себя не просто пацаном из белогвардейцев, а опасным врагом всего Советского Союза. Всего громадного государства, разметнувшегося на шестой части суши! Тобой занимаются майоры и полковники самой сильной спецслужбы мира!
Другой вопрос – а чего стоит государство, врагом которого так легко сделаться? Которое ловит пацанов, читающих книжки?
Понимание борьбы партий и идей справедливо по отношению к Гражданской войне 1918–1922 годов, к идейной борьбе нацистов и коммунистов в 1920—1930-е годы в Европе, к политической борьбе в Восточной Европе в первые десять лет после Второй мировой войны. Но эти представления были полной фантастикой для конца 1980-х годов.
Население СССР вообще совершенно не представляло, как живет весь остальной мир, как невероятно он изменился за последние сорок лет, после Второй мировой войны. Об этом я написал другую книгу и не буду здесь возвращаться к этим пролетевшим над Землей переменам[9]. Главное – люди жили идейным багажом совсем другой, давно прошедшей эпохи.
Помню, как в 1989 году, во время падения Берлинской стены, старухи и даже люди средних лет кинулись раскупать соль и спички:
– Германия объединяется! Не иначе, опять война будет!
Умственные способности этих несчастных вполне в норме – их так учили. Люди в СССР понятия не имели, что произошло в Германии за сорок лет и как до полной неузнаваемости изменилась эта огромная и несчастная страна. Впрочем, России предстояли примерно такие же изменения… о чем она даже и не догадывалась.
Трагедия русского народа и всех народов СССР состояла именно в этом: множество людей жили в каком-то выдуманном, почти нереальном мире, но этот фантастический мир казался им как раз абсолютно реальным и очень хорошо понятным.