Россия будущего - стр. 25
«Режиссеры перестройки» наняли лучших пропагандистов, и они лучше справились со своей задачей. В частности, они отлично умели шельмовать своих врагов. И создавать образ общего врага. Взять хотя бы историю с профессионально «раскрученным» обществом «Память».
Вопрос к читателю постарше: а не припомните ли, когда и откуда вы впервые услышали об этом кошмарном, невероятно преступном обществе?
Лично я узнал о нем в 1986 году, из публикаций в клинически демократическом журнале «Столица». И остальные публикации о «Памяти» шли исключительно из демократической печати. Оттуда люди и узнавали про страшного Дмитрия Васильева, который не садится за стол, если в меню не значится жаркое или суп из еврейских младенцев. Про чудовищные планы истребления инакомыслящих и евреев в первую очередь, про то, как будут метить крестами двери неугодных «Памяти», как КГБ помогает «памятникам»… много чего.
И все вранье от начала до конца – что характерно.
Почему таким важным событием стало появление в Доме писателей «памятника» с грузинской фамилией Осташвили? Почему вообще об этом событии трубили все газеты и журналы СССР?
Почему население СССР должно было волновать, какие ужасные обиды нанесли «памятники» Евгению Евтушенко и как обозвали Лию Ахеджакову? Зачем и с какой целью все эти страсти в писательских кулуарах, все эти грязные подштанники московской писательской организации разносили по всей стране?
Ответ один: из «Памяти» очень профессионально сделали общего врага. Ту страшную Буку, против которой всем просто приходится объединяться… под знаменами «демократов», разумеется.
Роль КГБ? Ну, без согласия КГБ ни одна организация в СССР не работала – в том числе и самая что ни на есть «демократическая».
Кто из них больше работал на КГБ – «Память» или редакция журнала «Столица»? Может быть, пусть сами разбираются?
А писатели? Похоже, они просто лучше других подходили на роль основных крикунов. Умели они сплачиваться в тесные группки, пробиваясь к прилавкам распределителей, да и уважаемы в СССР – традиционно. Писатели орут – их будут слушать.
Временами казалось, что основная ударная сила всех политических движений – это писатели, которых никто не читает, и (пусть уж читательницы меня извинят, но из песни слова не выкинешь) недотраханные бабы. Если нечитаемые писатели составили столичный, элитный слой «борцов за демократию», то некрасивые расхристанные бабы климактерического возраста составили основной контингент всех митингов, шествий, акций протеста… И 90 % аппарата всех общественных демократических организаций.
В Германии времен нацистов было словцо для обозначения пожилых дам, которые делали карьеру на организации митингов, собраний, шествий и так далее, – их называли «гитлерведьмы». Основные деятели всех общественных движений при развале СССР были именно таковы: «патриотические ведьмы», «коммунистические», «демократические».
Но на митингах патриотов все же было много и мужиков. А вот на митингах демократической общественности абсолютно преобладали «демоведьмы». «Демократические» митинги оставляли особенно жуткое впечатление.
Однажды в Петербурге я был на одном таком митинге вместе с одним мудрым пожилым человеком… Этот человек, знаменитый историк Лев Николаевич Гумилев, долго и с огромным интересом наблюдал за очередной ораторшей; упитанная бабенка обличала организаторов голода в СССР: Брежнева, Андропова и почему-то еще Суслова.