Роман с продолжением - стр. 26

Он рассказал о приглашении Эйнав, будучи уверенным, что она не заинтересуется. Однако, к его изумлению, Эйнав, которая, как правило, избегала общественных мероприятий, изъявила желание присоединиться к нему. Одеду и в голову не пришло, что она усмотрела в этом приглашении вызов для себя, что в своей душе она почуяла, что он таит в себе со школьных лет намного больше, чем делится с ней. Поэтому, ей захотелось самой взглянуть на тех, кто составляли круг близких друзей ее мужа и на обстановку, о которой была, пусть вскользь, но наслышана, и понять, какое место она занимает наряду с ними в его жизни.

Самое ироничное: Офира, бывшая гражданская жена Одеда, не представляла для Эйнав никакой угрозы, даже если бы и появилась на встрече. По внутреннему убеждению Эйнав, обручальное кольцо и штамп в паспорте служили для нее надежным щитом от этой успешной женщины, променявшей такого человека, как ее обожаемый муж, на карьеру.

Что же касалось Одеда, то его поразило другое: Галь, встречи с которой спустя столько лет он побаивался, оказалось, тоже была за границей, и тоже по работе! У него одновременно кольнуло сердце и свалилась с плеч гора. Последнее – от того, что, в отсутствие обеих женщин, которых он любил, этот вечер прошел для него спокойно. Первое – от осознания, что обе они ему не подходили, и что он, наконец, сделал правильный выбор супруги.

…Что же гложет его тогда? Почему же он просто не пошел сейчас спать со своей женой, а уселся поздней ночью в кабинете и мысленно переворошил свое прошлое? Может быть, потому, что понял, что, невзирая на все годы и на внешние факты своей биографии, он – все тот же Одед Гоэль, так же, как Хен и Шели – это все те же Хен и Шели, а Шахар – тот же Шахар? Стоя возле него в их бывшем классе, он прекрасно ощутил его волнение, и невольно испытал то же самое. А предложение Хена продолжить встречу в «Бар-бильярде», бывшем «Подвале», вызвало в нем сожаление об упущенных раньше моментах общения с его пьющими и гулящими одноклассниками.

Тот мальчишка, каким он был, и все, что было им пережито, вернулось к нему. Именно этого он опасался, и именно это, несмотря ни на что, привлекало его теперь. Хватит прятаться в серости своего благополучного бытия! Да, он будет в «Бар-бильярде», когда там все соберутся! Да, он будет встречаться с ними вновь и вновь. Пусть даже, задним числом, ради той незримой ниточки, что вела через них к заказаной для него Галь. Эйнав придется принять его друзей. А, может, она, все же, войдет в их компанию?

Рука Одеда потянулась к тайнику, где находилась коробка с его школьными стихами. Как же он изголодался по ним! Офира была права: ему стоило опубликовать хоть что-то из своего творчества. Но тогда он не был готов к самораскрытию. А теперь?

Коробка, обклееная цветной бумагой с сердечками и крупной надписью: «Моей единственной» имела потрепанный вид, страницы в пронумерованных тетрадях пожелтели. Последние записи в последнюю тетрадь он сделал спустя два года после выпускного. Она обрывалась на середине коротеньким стихом, как будто подытоживающим его юность:

Тех, кого память моя не покинет,

 Вместе со мною, по-прежнему, нет:

 Дети, которым вовеки не минет

 В сердце моем восемнадцати лет.

 Столько ж и мне, рядом шедшему, было