Роксана. Детство - стр. 14
– Ба, ты говорила, у нас мука есть?
– Да, осталось там сколько-то.
– А… – чёрт, а сода-то в эти времена, кажется, уже была. Вот только есть ли она в нашем доме? Ладно, попытка не пытка. – …сода пищевая есть?
– Есть, конечно. Я ею от изжоги избавляюсь.
– Тогда у нас на завтрак будут вкуснейшие оладьи! – захлопала я в ладоши и начала командовать. – Возьми миску поглубже. Да, эта подойдёт. Разбей два яйца, посоли немного. Вот, столько же, как вчера омлет подсаливала и размешай хорошо. Теперь… а дай-ка сюда простоквашу, пожалуйста. Ага… – из скисшего молока мог бы получиться замечательный творог, но есть хотелось сейчас, а с творогом возиться надо, да ещё и не своими руками, а Глафире диктовать. – Можно сыворотку слить и в свекольник добавить. Ты же свёклу из печи вынула? Теперь перемешать и в яйца добавить. Хватит-хватит! Мы с тобой столько сразу не съедим. Соду… хорошо бы уксусом загасить, но и так можно. Уксус есть? Так и вовсе отлично! Муку просей прямо в миску. Не знаю, смотреть надо. Может и хватит. Если что, ещё добавим. Тесто густое должно быть, как сметана. Сковороду на очаг и масла постного не жалей. Как масло раскалится, ложкой тесто выкладывай и следи, как бы не подгорели.
Сметаны у нас так и не было, зато был мёд. И отвар вкусный из сбора трав тоже был. Опознала чабрец, душицу и мяту, но вкусовые рецепторы решили, что микс куда богаче этих трёх знакомых трав. Сознанию хотелось крепкого кофе или хотя бы чёрного чаю, но где взять? Спасибо и за то, что не голодаем. Завтрак получился сказочным. Даже теста немного осталось.
– Ба, зажарь ещё четыре оладика и мёдом их сдобри, – попросила я Глафиру.
– Детка моя, ты не наелась? – всполошилась опекунша.
– Это для дела, – успокоила я женщину. – Ты меня сейчас на двор проводи да на солнышко, как вчера, посади. Миску накрой чем-нибудь, чтобы мухи не лезли на мёд.
– Ты кавалеров своих угостить хочешь? – по-доброму улыбнулась бабушка.
– Хочу. Они мне подскажут, к кому лучше обратиться за помощью. А то соседка слишком кичлива и криклива.
– Это да… Каждый день ходила, спрашивала, умерла ты или нет. Не поверишь, как хотелось ей ведро поганое на голову одеть, – грустно пожаловалась Глафира. – И лицемерна… Как только почуяла, что денег дать могу, так барыней величать стала. А до этого Фиркой называла. Змеища…
Что ж не представляю? Представляю и полностью одобряю такое желание. Единственный родной человечек между жизнью и смертью замер, а вместо сочувствия и поддержки вопрос: «Вмерла Санка?»
Утреннее солнышко пригревало, но не жарило. Да и рано ему ещё палить людей и землю. Может, в июле зноем разгуляется, вызывая у всего живого желание в тень спрятаться или в воду залезть в поисках прохлады. А сейчас пока ласкает нежным теплом, будит деревья, травы, цветы, призывает раскрыться, развернуться во всей красе. Хорошо весной.
– Будь здрава, Ксана!
Словно из-под земли вырос рядом со мной лидер вчерашней ватаги. Смотрит внимательно, а крылья носа прямо раздуваются, ловя аромат жареного теста и мёда.
– И ты будь здрав… – вздохнула, пора признаваться, что имени его я не знаю.
– Меня Тимофеем зовут. Мамка Тимкой кличет, дружки Тимом, – представился мальчик, поняв моё затруднение.
– Тимофеем звать стану, – подольстилась я. – А где друзья твои? Митька вчера не простыл?