Родить наследника. Тайна - стр. 11
Она меня гладит по спине и ниже, еще ниже… Дрожу от нетерпения. Приподнимаю ее под лопатки, ласкаю плечи и шею. Постанывает, откинулась назад, прогибаясь, даже губу закусила, милая моя. Наклоняюсь и целую, впиваюсь в нежные губы, словно хочу добыть из них сок, облизываю языком. Отвечает, зацелованная моя! И ноги развела призывно. Там такие ноги!.. И все остальное. Жаль, темно.
Хватит с нас прелюдий, - решаю. Она уже давно готова, того и гляди, сама на меня набросится. В пару рывков вхожу в нее до упора. Оля сдавленно ахает и вцепляется в меня. И тут же придвигается сама ко мне своей горячей, влажно-ароматной киской. Вот где хорошо! Вот теперь я точно дома, - думаю, ускоряясь.
Она вдруг шепчет как-то странно:
- Ты меня любишь?
И я хрипло повторяю в такт:
- Люблю тебя, люблю, люблю…
Ольга.
Он такой смешной, когда пытается не шуметь, - как медведь на цыпочках. Когда он поднимается наверх, в этих огромных апартаментах становится ощутимо тесно. Понятно, что ему надо много всего: работы, спорта, эмоций, секса.
Когда он подходит ближе, мое сердце подпрыгивает и начинает выделывать замысловатые кульбиты. И так каждый раз. Словно мне не пора успокоится, как будто я еще не стала законной женой этого крутого бизнесмена, атлета и мачо.
Вон как мой молодой муж торопится раздеться. Похоже, вообще предпочел бы дома носить только халат на единственной завязочке. Или даже только махровое полотенце, обернутое вокруг бедер, ниже пупка, так низко, что еще чуть-чуть, и будет снаружи он сам.
Жаль, что здесь почти совсем темно – смутно видны только его голые могучие плечи, а пресс с моими любимыми кубиками сейчас совершенно прячется в глубокой тени. Штаны – долой, завтра найдем, куда они отлетели. Боксеров Игорь не дал мне и коснуться, тоже отшвырнул куда-то, ненавистник одежды.
Запрыгивает ко мне, стягивает одеяло… Сюрприз! В белье я больше с тобой спать не лягу; за что ты порвал вчера милый спортивный лифчик? Что он тебе сделал?
Обнимаю моего дорогого мужчину, ощупываю, глажу и не могу натрогаться. Игорь сразу осторожно обхватывает мои груди, словно прикидывая их вес на ладонях. Да, тяжелы.
Я сейчас ем и пью за двоих, молоко регулярно прибывает, стоит только мальчикам подать голос или даже закряхтеть сквозь сон. А еще они (мои груди) сделались чувствительными настолько, что я едва не подпрыгиваю, когда муж зарывается лицом в ложбинку между ними и бормочет:
- Офигеть!
На это так и хочется ответить, с чувством собственного достоинства:
- А то!
Он целует меня там же, нежно и трепетно. А потом - требовательно и настойчиво во все, что не соски. И я только стону, иногда замирая от чувств и поглаживаю его бесконечно-длинную спину; а, это уже не она? Улыбаюсь во весь рот, оглаживая крутые напряженные ягодицы.
А потом перемещаюсь рукой ближе к его кубикам на животе – нащупываю - это что? Какое-то твердое и горячее длинноствольное орудие, которое перед боевыми действиями совершенно не нуждается в предварительном обслуживании.
От этого открытия все тоненькие волоски на моем теле встают дыбом, а очумевшие мурашки толпами бегут на мою спину, пытаясь спрятаться хоть там от совершенно потрясающих ощущений. Я откидываюсь назад, но Игорь сейчас же подхватывает меня под лопатками и склоняется к моему лицу с жадным поцелуем.