Родить наследника чужому мужу - стр. 27
— Ну, погоди хоть секундочку! — упрашиваю. — А то упаду.
Зацепляю большим пальцем ноги пояс его брюк, спускаю до пола и слегка пинаю Игоря, чтобы переступил. Радуюсь; снято. На нем остаются только боксеры.
Смотрю на то, что открылось, что я еще не видела. Огромные ступни, мощные бедра, как у солиста балета; растительность на ногах светлее, чем, например, на голове. Я впечатлена и этим тоже. Все, что вижу ниже трусов, классное. Любуюсь в небольших перерывах между...
— Аах! — кажется, это я вскрикнула.
Похоже, кончила. Облокачиваюсь на Игоря; ноги подкашиваются. Закидываю руки ему на шею и додумываю мысль: с таким мужчиной, да одетым в белые шорты, прогуляться бы по приморской набережной, все равно где. И целоваться под каждым деревом. И подарить ему сыночка, или даже много деток, чтобы его гены передавались снова и снова...
Он отвлекается от моей вспухшей киски и шепчет на ушко, какая я красивая. Вздрагиваю; почему мне даже кажется сейчас, что он льстит? Комплексы у меня, точно.
— А ты-то какой! Ты редкий мужчина. Тебя, раз увидев, не забудешь. И ты это знаешь, мой любимый.
Улыбается плотоядно, жадно обнимает и целует, закрывая мне рот. Не любит комплиментов? Вытворяет губами такое, что кажется — сейчас съест; но как же это приятно! Отстраняюсь, тяжело дыша. Все, больше прелюдий я не хочу, и так вся соком изошла.
Последний предмет одежды — трусы-боксеры — аккуратно снимаю обеими руками и на минуту зависаю от увиденного, представив, что ЭТО должно будет поместиться во мне. Про редкого мужчину — это я точно попала не в бровь, а в глаз.
Все, мы оба голые. Игорь вдруг хватает пульт и жмет на него. Точно, дверь мы не закрыли. А свет и жалюзи? — пугаюсь. Но нет, с этим все нормально. Замечаю, что пульт размером и углом по отношению к горизонту сейчас очень напоминает «нижний профиль» своего хозяина.
Бросаюсь к нему на грудь. Подхватывает, прижимает к себе. Обнимаю крепко ногами, опираясь на его пятую конечность. Идет вместе со мной к кровати. Опускает. Заглядывает в глаза:
— Ты уверена?
Киваю головой. Я не захватчица, я всегда на вторых ролях. Что бы там ни придумала Эрика, я сделаю, раз уже взялась. А там будь, что будет. Такая моя судьба. Но сегодня Игорь мой. Пусть все будет так, как бывает между любящими мужчиной и женщиной, как должно быть. Я буду его любить ради него самого, и ради его ребенка.
Ставит меня на колени задом к себе, обхватывает бедра и осторожно натягивает меня. Это очень плотно и горячо. И остро, и глубоко. И приятно без презерватива. Пристраиваюсь, привыкая, выгибаюсь и пронзительно вскрикиваю раз за разом. Искры из глаз, и звездное небо, и мощный прибой — все увидела и многократно испытала. Теперь он снова гладит и мнет мои груди, как бы взвешивает в руках, перебирает пальцами соски. Они ему точно очень нравятся.
— Еще хочу, — шепчу заплетающимся языком.
— Ненасытная, — бормочет.
Переворачивает и накрывает меня собой. Чувствую себя раскатанным тестом, расплющенной котлеткой и даже немного отбивной. Сто килограмм тренированного тела, это как минимум, на мне никогда еще не лежали. И не двигались методично, как катапульта, пытаясь войти все дальше и дальше. А лучше забраться целиком.
— Обними меня ногами, — предлагает, хрипя.
Исполняю, сцепляя лодыжки у него на пояснице, и получаю его член в себя так глубоко, что даже глазам становится тесно в глазницах. У меня непроизвольно сводит подобием судороги все внутри, но судороги приятной. Еще раз, еще. Ноги сами расцепляются, обессиленные.