Риск - стр. 9

– Ты хочешь, чтобы мы называли тебя «Господи боже»? – Брукс невинно хлопает ресницами.

– Нет. Я хочу, чтобы вы выиграли. Чтобы мы выиграли. – И мы уже так чертовски близки к этому, что я практически ощущаю вкус победы.

Прошло… черт, да я даже не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как Гарвард выигрывал чемпионат НАСС[1]. Я еще не учился здесь, это точно.

– Когда «Кримзон»[2] в последний раз выигрывали в «Ледяной четверке»? – спрашиваю я Алдрика, нашего командного знатока. Он как говорящая энциклопедия – ему известно все о хоккее, даже самые незначительные мелочи.

– В тысяча девятьсот восемьдесят девятом, – отвечает он.

– В восемьдесят девятом, – повторяю я. – Прошло уже почти тридцать лет с тех пор, как мы называли себя национальными чемпионами. «Бинпот»[3] не в счет. Финалы в конференциях не в счет. Нам нужен главный приз.

Я снова обвожу взглядом комнату. К моему раздражению, Маккарти снова уткнулся в телефон, отстраненно кивая головой.

– Чувак, ты хоть знаешь, что делали с моим членом, когда ты прислал сообщение о собрании? – жалуется Брукс. – Скажу так, был задействован шоколадный сироп.

Несколько парней одобрительно загудели.

– А ты всего лишь хотел произнести перед нами речь из «Чуда»[4]? Ну, тогда мы все поняли, – говорит Брукс. – Нам нужно выиграть.

– Да, нужно. А что нам не нужно, так это отвлекаться. – Я бросаю многозначительный взгляд на Брукса, а затем останавливаюсь на Маккарти.

Похоже, я застал его врасплох.

– Что?

– Тебя это тоже касается. – Я смотрю прямо ему в глаза. – Хватит развлекаться с дочкой Чеда Дженсена.

На его лице появляется испуганное выражение. Но мне не стыдно из-за того, что я сдал его с потрохами; хотя, как по мне, в нашей команде об этом знали абсолютно все. Их с Бренной интрижка была для него как знак почета. Нет, он не трепался об этом в раздевалке, но в то же время только и говорил о том, какая она красивая.

– Слушайте, конечно, не мне говорить вам о том, что и кому делать с вашими членами, но речь идет всего о нескольких неделях. Уверен, вы сможете удержать их в своих штанах на это время.

– Значит, теперь никому нельзя трахаться? – ошеломленно спрашивает третьекурсник Джона. – Потому что если так, то тогда сам позвони моей девушке и скажи ей об этом.

– Удачи, капитан. Ви – настоящая секс-машина, – с усмешкой говорит Хит, имея в виду девушку Джоны.

– Нет, погодите-ка! А разве не ты вчера уходил из бара с горячей рыжеволосой красоткой? – требовательно спрашивает Коби. – Ведь получается, что у тебя дела расходятся со словами, брат.

– Душой кривить – черту служить, – мрачно заявляет Брукс.

Подавив стон, я поднимаю руку, чтобы заставить их замолчать.

– Я не говорил, что никому нельзя трахаться. Я имел в виду, что это вас отвлекает. Если вы не в состоянии справиться с собой, лучше этого не делайте. Джона, вы с Ви трахаетесь как кролики, но это никогда не влияло на то, как ты играешь на льду. Так что продолжайте трахаться, сколько вашей душе угодно. Но ты, – я снова сурово смотрю на Маккарти, – ты всю неделю косячил на тренировках.

– Ничего я не косячил! – возражает он.

– Сегодня утром во время отработки бросков по воротам ты не забил ни одной шайбы, – встревает наш голкипер Йоханссон.

Маккарти потрясен.

– Ты останавливал все мои шайбы. И теперь меня поливают дерьмом только потому, что ты классный вратарь?