Рианон-4. Рождение дракона. Империя дракона - стр. 16
– Зло вечно, как и создавший его бог, – проговорил спокойный ангельский голос. – Вы удивляетесь, что божественному существу могут служить адские твари. Но разве этот мир не представляет собой мешанину возвышенного и порочного. Если бы что-то должно было быть иначе, то так бы и было от сотворения земли, при чем не только внизу, но и на небесах. Все устроено не так, как нам хотелось бы, все живое должно страдать, при чем избранные высших сил намучались куда больше, чем низменные предатели вроде вас. Но в свой час все становиться на свои места, потому что одна истина остается непреложной. Сознаете какая?
Он нашел в себе силы, чтобы отрицательно покачать головой. Прекрасное лицо Денницы вынуждало его к этому. Почему оно кажется ему настолько женским, как и девичий голос и осанка? Денница ли это? Или кто-то, кто похож на него?
Золотистые волосы не рассыпались веером по плечам, покрытым латами, а плавно скользили вниз за спину, плечи даже под накидкой казались слишком узкими, ниже груди лазорево светилась ткань напоминающая парчу. Все это о чем ему говорило. Но о чем? Вернее о ком? Кого-то он уже забыл, хотя должен был помнить, и теперь ангел ему напоминал.
Была ведь еще принцесса, которой он приносил присягу. Он так и не сдержал обещание ей служить. Бертран беспомощно поднес руки к лицу. Как он мог забыть. Рианон! Он никогда не имел возможности рассмотреть ее близко, но знал, что она похожа на того божественного воина. Даже очень похожа. Они будто одно.
Меж тем беспощадный голос мелодично продолжил:
– Всего лишь один раз троньте ангела, правители мира сего, и вы станете прахом еще раньше, чем обиженный вами займет ваш престол.
Теперь он узнал ее. Девичий голос был таким холодным и мстительным. Рианон склонялась над ним, забыв про извивающегося на ее мече лепрехуна, и еще никогда она не казалась ему такой ослепительно красивой. Ее красота уже сама по себе было худшей местью. Она убивала одним своим видом. Живой человек не может быть так обжигающе красив. Значит ли это, что она уже мертва? Или вернее бессмертна? В ее обличье с ним говорит неумолимое, бесчувственное существо, которое принято называть ангелом.
– Создатель жестоко испытывает своих любимцем, но стоит вам по его же наущению, обидеть одного из них, и страданиям вашим не будет конца. Должно быть вы это уже на себе ощущаете, – она взяла свечу, вернее всего лишь протянула руку и подсвечник уже оказался в ее пальцах, будто сам по ее повелению плавно перелетел через кровать. Рианон наклонила его так, чтобы горячий воск потек на забинтованную культю.
Бертран заорал от боли так, что мог бы переполошиться не только весь замок, но и деревни под ним. Однако никто не пришел.
– У них сейчас много других забот, – Рианон быстро глянула в окно. – А мне пора улетать, но мою печать на вас они должны увидеть.
Она вытащила кольцо с печаткой, то самое, которое он уже однажды присягая видел на пальце ее отца. Увидев такую печать у него все бы поняли, что он поддерживает Рианон, а не Манфреда. Ему уже было все равно. Он даже не слышал криков и шума за окнами. А там в темноте кажется пылали десятки факелов.
– Крестьяне недовольны, – слегка нахмурившись заметила Рианон. – Так и должно было быть, при чем уже давно, а не сейчас. Лично я считаю, что со своими страшными карами, небо слишком уж долго терпит.