Резонанс - стр. 21

Он смотрит на меня. Прямо. Не мигая. И я понимаю, что моя легенда рассыпалась, не успев родиться. Он не просто знает. Он, сука, издевается.

– Вы ведь радиофизик, Аркадий Петрович, – продолжает он своим тихим, вежливым голосом, который сейчас страшнее любого крика. – У вас нет гипотез на этот счет?

Ну все, приплыли. Все, пиши пропало… Здравствуй, каторга, а то и расстрел, может… Ну нет! Еще повоюем. Надо менять тактику.

– Импульс, значит? – тру подбородок, изображая какого-никакого, но ученого. – Ну, в теории-то, при дуговом разряде такой мощности на антенной решетке… ну, она ж эт-самое, как большущий конденсатор работает, вот… Экранирование же, епт! Ионосферные отражения… Тут, товарищ гражданин начальник, считать надо сидеть. На пальцах-то просто не объяснишь…

Пытаюсь нагрузить его терминами. Специально говорю сложно, путано, как и положено человеку, который давно не общался с людьми и слегка помешался на своей науке. Я пытаюсь утопить его в этой словесной шелухе, а он… слушает. В его глазах – ничего. Ни веры, ни недоверия. Просто холодная оценка. Он не купился… но и докопаться напрямую не до чего. Патовая ситуация, однако… Они знают, что что-то не так, но… кроме показаний приборов у них ничего и нет. Тем не менее, расклад дел это не меняет.

Ковалев тушит сигарету о подошву ботинка. Он понимает, что дальше разговор вести бессмысленно. Он не выбьет из меня ничего нового.

– Что ж, Аркадий Петрович. Благодарю за уделенное время. Видимо, и правда сбой оборудования. Нашего. Бывает.

Он направляется к выходу. И что, все? Так просто? Нет. Так не бывает. Они никогда не уходят ТАК просто. У самой двери Ковалев оборачивается. На его лице – ни тени разочарования. Лишь холодная, вежливая маска.

– Чуть не забыл, – говорит он тихо, почти по-дружески. – Мы тут недавно с Виктором Сергеевичем вашим беседовали. Интереснейший, знаете ли, человек. Переживает за вас. Просил узнать, как вы тут.

Вот сука!

– Он в добром здравии, условия хорошие, не жалуется. Государство заботится о ценных специалистах, даже если они ошибаются. Он очень надеется вас скоро увидеть. Говорит, вам есть, что обсудить.

Обещает встречу с учителем… Угроза, пусть и непрямая. Намек на то, что судьба Виктора Сергеевича зависит от меня? Я стою и молчу, не в силах переварить это и что-либо ответить. Любое слово здесь будет лишним и сыграет против меня.

– Всего доброго, Аркадий. Не скучайте тут, – сказал он, удовлетворенный полученной реакцией.

Он выходит, дверь за ним закрывается. Слышу, как хрустит снег под их сапогами. Как метроном – ровно и четко. В одну ногу. Нарастает рокот вертолета. Через какое-то время все стихает. Эти уроды ушли ни с чем… Но это еще не конец. Они так просто с меня не слезут, это уж точно. Я выиграл битву, но вся война еще только начинается. Они обязательно придут.

Вопрос только – как скоро?

Больше нельзя было медлить. Нельзя сидеть, сложив руки. Нельзя ждать чего-то свыше. Надо было переходить к действию, чем скорее – тем лучше. Раз уж товарищ начальник Ковалев решил сам заявиться ко мне с визитом, да еще и с охраной, дело приобрело явно очень серьезный оборот. В любом случае, один неверный шаг – и меня, считай, нет и не было никогда. Спишут на несчастный случай, как и всегда, мол, мужик просто крышей в одиночестве тронулся, спился и замерз насмерть на пьяную голову. Банально, однако.