Рейс в одну сторону 5 - стр. 7
– Ничего странного, – спокойно ответил Рыльский, – мой инструмент способен на короткое время сбавлять вес пациента, если это необходимо, так что, это как раз нормально. Вот если бы он весил, как слон, значит, мой кубик забарахлил.
– И что тогда?
– Тогда… Тогда пришлось бы его перезаряжать. А это очень трудоемкая операция.
– Понятно, – ответил Аркадий, и тут же сказал то, о чем, вероятно, думал последние пятнадцать минут.
– И Трясогузов куда-то пропал.
– Да, и это тоже неоспоримый факт, – ответил Рыльский равнодушным тоном.
– Но куда он мог подеваться?
– Вы меня об этом спрашиваете? – нервно ответил Рыльский. – Мы с вами все это время были друг от друга на расстоянии вытянутой руки, так что, попрошу вас…
– И нечего на меня обижаться, – сказал Аркадий, – я просто задал вопрос.
– Причем, невероятно глупый, – добавил Рыльский: раздражение по-прежнему его не оставляло. – Идите ровнее, а то я, того и гляди, начну забирать вправо и врежусь в эту проклятую стену… Клянусь Богом, как только все это закончится, переведусь на другой объект, где есть солнечный свет, а не такой вот мрак.
– А что за объект?
– Он на Терсейре, – ответил Рыльский, – на северной стороне острова. Был я там разок: райское место, доложу я вам…
– Давайте передохнем, а? У меня уже спина разваливается, – жалобным тоном сказал Аркадий.
– Мы прошли с вами лишь пятьсот метров – не больше, – сухо ответил Рыльский.
– А мне кажется, что километра два! – сказал молодой человек. – Хотя мне и полкилометра хватило.
– Это от нервов, Аркадий – успокойтесь.
– Ага, как только выберемся отсюда, так я сразу же и успокоюсь!
– Это вы мне претензии предъявляете, что ли?
Аркадий не стал отвечать.
– То-то же. Идите ровнее, – повторил Рыльский чуть мягче, и они двинулись вперед.
Иногда помощник раздатчицы подвал голос, но то был лишь хрип, перемежающийся иногда легкими вскриками, будто его кололи иглами.
– И все-таки, как там, интересно, наш Альфред Семенович? – спросил Аркадий, когда они и впрямь прошли два километра.
– Не знаю, – ответил Рыльский, – но, думаю, что ему гораздо хуже, чем нам.
– Это почему же?
– Да потому что он больной человек. По-прежнему больной.
– Но он же ходит на своих ногах!
Рыльский коротко глянул на него, и в полумраке туннеля молодому человеку показалось, что доктор при этих словах так нехорошо усмехнулся, что Аркадию стало не по себе. Однако, это ощущение, схожее с непонятной тревогой, почти сразу же исчезло, как только Рыльский, покачав головой, с горечью в голосе произнес:
– Нет, к сожалению, Аркаш, без моего личного присутствия Трясогузову недолго стоять на ногах – примерно сутки.
– А что потом?
– Странные вопросы вы задаете, товарищ Приозерский. Ваш приятель резко прибавит в весе, так как воздействие кубика прекратится; мышцы ног и спины ослабнут, потому что не тренированы, а потом он просто рухнет, и будет лежать где-нибудь посередине туннеля, пока ему не помогут.
– Так значит, вы и на Трясогузове использовали силу своего кубика?
– А вы как думали? Конечно, я его применил, иначе грош цена моему лечению…
– И вы так просто в этом признаетесь?
– В чем именно, Аркаш?
– В своем собственном бессилии, и в могуществе какого-то кубика!
Рыльский остановился.
– Ну, вот что, товарищ Приозерский, если вы думаете, что все в руках человека, то очень на этот счет ошибаетесь. И потом, вы же не станете отрицать пользу от лекарств, которые иногда лечат?