Рейс в одну сторону 4 - стр. 4
Он глядел на пустое место, и жалел, что поленился выбежать из вертолета и посмотреть, что было в той телеге: иногда на таких вот плавучих островах попадались очень ценные вещи, за которые можно выручить неплохие деньги.
Пилот еще какое-то время задумчиво смотрел туда, где «погибла» телега, жалея о только что потерянном возможном богатстве, буквально уплывшем из его рук, и вдруг справа от вертолета неожиданно появился Ястребов: он рванул на себя дверь и вскочил в кабину.
– Фу, зараза – дождь-то какой! – выдохнул он, тряхнув мокрой головой, брызгая водой с волос. Достав сырой носовой платок, Ястребов вытер им лицо и два раза чихнул.
– Будьте здоровы, – сказал пилот.
– Спасибо, и тебе не хворать. Короче, тут не пройти: придется облетать сектор с другой стороны и где-нибудь там приземляться – сам площадку найдешь.
Пилот кивнул: он знал, что так и будет – простых вылетов у него никогда не было. Он завел двигатель, и вертолет, плавно качаясь, поднялся ввысь.
– Оторвемся на пять метров, а там посмотрим! – крикнул пилот. Ястребов бросил на него быстрый взгляд и пожал плечами: решай, мол, сам.
Они летели над бурлящими водами, рассекаемыми корпусом плавучего островка, огибая его берег с западной стороны: им нужно было пролететь около трех километров, чтобы попасть на левый край передней части сектора, находящегося намного ближе, чем восточный – правый, до которого лететь минимум семь километров.
– А если напрямик – через верх? – спросил Ястребов.
– Опасно – нас может сдуть в океан, а так, эти насыпи будут нам хоть какой-то защитой! – прокричал в ответ пилот, кивая на искусственные холмы, поросшие сочной зеленой травой.
Вертолет летел медленно, и пилот старался держать его чуть наклоненным вперед, чтобы хоть так отгородиться от встречного ветра своеобразным крутящимся щитом в виде винта. Такой способ не всегда помогал, и любой случайный порыв бокового ветра мог опрокинуть машину в океан, но все-таки это было лучше, чем лететь на полной скорости, никуда не сворачивая. Вообще, в подобных случаях, любой диспетчер не рекомендовал, а иногда и прямо запрещал такие полеты, но здесь была другая ситуация: срочный приказ Морозова обследовать все сектора за одни сутки.
– Зараза! – вслух сказал пилот.
– Чего тебе не нравится? – спросил Ястребов.
– Да всё! – ответил пилот, оборвав на этом разговор.
Ястребов молча кивнул – ему тоже многое не нравилось в этом задании, но против начальства не попорешь – не то время.
На минимальной высоте вертолет плавно огибал западную часть «северного» сектора, иногда притормаживая, когда ветер дул сильнее, а потом снова, набирая скорость, стараясь успеть до следующего порыва ветра. Так они долетели до края левой стороны островка.
Черная отвесная стена, погруженная в океан, походила на настоящую скалу, двигавшуюся с бешеной скоростью. Эта стена, омываемая встречными волнами и дождем, была покрыта выступами и технологическими впадинами, счет которых шел на десятки тысяч. По всей ее черной, блестевшей от воды, поверхности болтались толстые рваные кабели, из которых вырывались снопы искр. Спешное разделение «Цитрона» было довольно болезненным для техники, и такие вот «пируэты» привели к тому, что пострадало примерно пятьдесят процентов сложного, годами создаваемого, механизма. Такую предварительную оценку дал Ястребов, окинув взглядом черную стену. Откуда он взял такие цифры, было лишь одному ему известно, но, судя по выражению лица пилота, тот был такого же мнения.