Ретроспектива - стр. 14

– Простая. Лекаркой служу при княгине. Она меня и потчует.

– Магия твоя сильная, такую мигрень снять – большой резерв надобен. Кто родители?

 Заколебалась. Соврать бы, что простыми были. Да нехорошо это – мёртвых порочить.

– Умерли они давно.

– Не серчай. А… – маленькая заминка, и как выпалил: – муж у тебя есть?

– Вдовая, – рука на моём животе вновь пошла гулять пальцами.

– Давно?

– Два года как.

– А кто старший в роду?

– Никого нет. Сама я.

– Что ж… у мужа ни брата, ни другого родственника нету?

– Не объявлялось.

 Немного помолчали. Я было подумала, что допрос окончен, как дальше:

– Как же ты одна… без мужчины… здесь, в замке… здесь же дружина постоянно… – экий он… заботится.

– Я же при княгине. Кто ж меня тронет? Да и я ж магичка сама…

– Да я о другом. Что столько мужчин здесь смотрит на тебя, а честь защитить некому.

 Я приподнялась и взвизгнула: Файлирс, пока беседы беседовал, да допросы допрашивал, накрутил мою прядку на свой палец, за что я и поплатилась своим рывком.

– Тшшш… Это всё потому, что женщине одной нельзя – ей всегда мужчина нужен. Даже вдове. Пусть племянник, или ещё какая родня хоть и по мужу. Вы же здесь собственность имеете?

– Имеем.

– Вот. Чтобы хозяйством управлять, здесь ум нужен. Не женский. Женщине такого не сдюжить. Там суровость нужна, да сила. А бабу, разве челядь будет бабу бояться? – “мудрый король” помолчал, а потом не сдержал другой поток мудрости. Понёс в массы: – Женщина должна детишек рожать, да дом устраивать. Приёмы давать, да визиты делать, чтобы семья в обществе была. Вот это – дело женщины. А не мужские дела.

– В твоём государстве так? – готовилась, что он взъярится на моё панибратство. А он только улыбнулся.

– Если бы ты стала вдовой в моём государстве, то по смерти супруга стряпчий нашёл бы его старшего родственника, передал бы тому всё имущество, вместе с заботой о тебе, – как он говорил, всё более хмурился. На последнем слове совсем сдвинул густые брови.

– А если бы он запер меня, или голодом заморил?

– Если бы ты провинилась только…

 Интересные у них там порядки.

– А если бы…

– Полёвка! – король сел на постели. Лёгкая простыня сбилась у паха, обнажая сильную грудь и руки. – В моём государстве женщин не обижают! Наказать могут, если баба виновата, но не зверствует никто!

– А кто ж решает, виновата она или нет?

– Старший и решает.

– Опекун тот, значится…

 Мать-Земля! Небось ты сама меня уберегла, сама мне те мысли вложила, чтобы спрятаться, да отсидеться… Будь я сейчас княгиней – ни в жизнь бы не поладила с ондолийским деспотом. А они говорят, что мы отсталые, да непросвящённые.

– А если бы стряпчий тот всё же не нашёл никакого родича?

– А тогда, Полёвка… – Файлирс коварно улыбнулся, от краёв глаз побежали лучики. Подхватил меня на руки, усаживая на себя, – тогда бы пришлось королю взять на себя заботу о вдове и её делах.

– И как бы это ты заботился? – спросила, уворачиваясь ото рта, тянущегося к моей шее.

– Крепко, да часто. Так, чтобы ты ни о чём не тревожилась, – звучит неплохо, но – как и положено любой леди в моём государстве.

 Всё не то. Любое слово, что ни возьми – плохо каждое по отдельности, а за всё вместе хочется…

 Сама не понимаю, чего хочется, но не игрищ точно.

 Надо подумать, да препарировать услышанное. О ледях своих он заботится…