Ретроспект: Исток - стр. 14
Старик, пожилой седой военврач, сидевший на краешке стола, подошел к пепельнице, смял окурок и снова уставился в карту Зоны, весь центр которой занимало одно большое пятно.
– В первый раз сталкиваюсь с такой амнезией, а я повидал их на своем веку, вы уж поверьте. Физически он нормален, истощен до крайности, но нормален. А вот психика изнурена до предела. Если учесть слова полковника, то могу предположить, что это некий механизм защиты данных. Как бы абсурдно это не звучало.
– Абсурдно, Старик? Да что может быть абсурднее безвести на самом краю Периметра? Не успей сюда вертушки с «тополями», то сейчас бы нас заливали репеллентом, а может просто забросили к чертовой матери и отодвинули Периметр от греха подальше. Списали бы вчистую. Семьям принесли соболезнования, вручили красный флаг и траурную ленту героя и все. Потому что неизвестно кто остался после безвести человеком, а кто выворотник. Так что высказывай свои соображения, вдруг это спасет и наши шкуры.
Старик поправил очки и бросил распечатки на стол:
– Как я сказал, физически пациент здоров. Я накачал его стимуляторами, подключил к ассенизатору и к утру он будет как новый. Но вот психика слишком сложная вещь, что бы вот так сгоряча что-либо решать. Будь у меня больше времени, я бы выдал точное заключение, но времени, как я понимаю, у нас нет. Сейчас сказать могу одно: под воздействием неизвестного фактора личность пациента претерпела изменения, говоря проще, ее словно стерли и как осуществить обратный процесс, не имею ни малейшего представления. Во всяком случае, официальной науке это неизвестно. Однако базовые рефлексы, навыки, такие как речь, самосознание себя, поведение в социуме остались неповрежденными. Что скажешь, Звездочет?
– Парень явно прошел в прошлом очень хорошую школу, это видно из того как быстро он усваивает правила выживания в Зоне. Впитывает как должное то, что многие оттачивают годами – умение двигаться, ориентироваться и действовать в экстремальных ситуациях. Я бы не выпускал его из поля зрения, продолжал и дальше натаскивать его как разведчика, нас ведь по пальцам пересчитать можно. Зона, вон она какая. Это только в масштабах республик свободных она маленькая точка на карте.
– Дело говоришь. Вот пусть и остается с тобой. Глядишь, что и прояснится и с медальоном, и с Севастополем этим. Толковых, хороших сталкеров мало. Военных, пригодных для того что бы воевать по всем правилам военной науки, стоять в оцеплениях и брать города, много. А вот сталкеров мало. Хоть и проводит Минобороны набор, пять лет уж как прошло, но до сих пор нет программы подготовки сталкеров. Для того чтобы стать сталкером мало просмотреть хроники и вызубрить показания големов с погибших. Надо почувствовать Зону под боком, вдохнуть ее в себя, под прорывом побывать. Но все это ты понимаешь уже тут, в Зоне. Со времени второго штурма, после того как полетели головы в генштабе и старых маразматиков на пенсию спровадили, кое-что-таки изменилось наверху. И стали особисты втихую набирать сталкеров из анормалов, тех, кто может самостоятельно существовать в аномальной Зоне. Обычный человек ведь не может долго находится в поле Зоны, психика едет, а анормалам ничего, по сторонам поглядывай, да и собирай себе артефакты во благо отечества. И не то что бы зря, за найденные и сданные артефакты ваш брат сталкер получает очень хорошие деньги. Даже профессия такая появилась – сталкер. Смех один, но кое-что даже рассекретили и предали гласности. Ролики крутили по центральным каналам, отредактированные конечно: «сталкеры на службе отчизны». Общественность обрыдалась, народ остался горд за своих героев. Знаешь сколько после этого романтиков и мечтателей в военкоматы кинулось?