Республика Татарково – 2. Туманная зыбь - стр. 38
Работники цеха стали переглядываться и какое-то время молчали. Крючков сидел в середине актового зала и отчего-то почувствовал сосредоточение нескольких взглядов на себе. Невольно заёрзал.
Волковичев-старший, бригадир электриков, поднял руку.
– Давайте, Владимир Иосифович, слушаем вас.
– Я предлагаю Плюшевого Виктора Васильевича.
– Так, хорошо, – одобрил Астафьев.
– Он давно у нас работает, зарекомендовал себя как грамотный специалист и толковый руководитель. Мастер энергоучастка, секретарь партийной ячейки, да и как человек – неплохой.
– Так, хорошо, – повторил председательствующий и кивнул секретарю Чебертун Галине, записать фамилию кандидата в протокол собрания. – Спасибо, Владимир Иосифович.
Владимир Иосифович сел.
– Так, дальше. Кого ещё?
С места голос подала Антонида Серёгина:
– А ты себя впиши.
– Э-э, нет. Во-первых, так нельзя выдвигать, а во-вторых, если бы я чувствовал такую необходимость и способность работать в Советах, я бы, может быть, и самовыдвинулся.
– Не скромничай, у тебя есть способности.
– Нет, Тоня, одному человеку занимать по две-три должности – это не практично. Тогда ему некогда будет заниматься своей непосредственной работой. Мне бы справиться с СТКа. Тоже дело новое.
Советы Трудовых Коллективов на предприятиях были созданы недавно, с непонятными функциями, с неясными перспективами, какое-то общественное нагромождение параллельное с профсоюзом, и в цехе Астафьев стал его председателем месяц назад.
– Справишься, – настаивала Антонида. – У тебя, вон, какая большая голова и лысая. Мыслям есть, где разгуляться.
У Астафьева были глубокие залысина. Он, как и Шилин, старался носить кепку. Но на собрании и тем более в президиуме быть в головном уборе… Этого себе не позволял даже Никита Сергеевич Хрущёв.
Поднялся Шилин. Погладил свою лысину.
– Погоди, Тоня, – остановил он женщину. – Чё мы толочем тут воду в ступе? Есть один кандидат, хорошо. А я предлагаю своего кандидата.
– Так, давай, Евгений Палыч.
– Вон, Крючкова выдвинуть надо, Генаху.
Гена почувствовал, как у него кожа загорела под волосами на голове. И он закачал ею из стороны в сторону, остужая.
– Ты, ёшкин клёш, не качай, не качай киболкой. Вписывай его, Коля, в список, вписывай. Я знаю, чё говорю.
– Нет, я беру самоотвод, – подал голос Крючков.
– Все самоотводы, при обсуждении кандидатур, – заявил председательствующий.
– Вот и правильно, – поддержал Шилин и сел на место.
– Коль, тогда и себя впиши, – вновь стала настаивать Серёгина.
– Тоже правильно, – поддержал Павел Павлович.
– Ну-у, так собрание у нас затянется до утра, – пропела Разина Фрося.
– Так вот, давайте, поактивнее… – предложил Астафьев. – Ещё будут выдвиженцы?
– Предлагаю начальника цеха, Дончака Николая Митрофановича, – поднялась Разина.
– Так, стоп! – отозвался Дончак из первого ряда. – Что касается моей кандидатуры, даже в список не вносите. У меня и так дел по горло и заседать в Совете мне просто некогда. Есть три кандидатуры, и хватит. Обсуждаем их.
Подал голос Филиппов.
– Я предлагаю Васильева Васю.
Зал засмеялся. И кто-то вставил сквозь смех:
– А что, там спать – самая подходящая кандидатура.
Василий обвёл соловыми глазами аудиторию, в его глазах было мелькнула какая-то мысль, но он тут же её упустил.
– Ладно, подведём черту, – объявил Астафьев.