Республика Татарково – 2. Туманная зыбь - стр. 2
2
Как-то на Угре в погожий солнечный день, загорая с Толиком и маленькой дочкой, Милаша познакомилась с соседкой по пляжу, которая тоже отдыхала с семейством, с мужем и двумя детьми, сыном и дочкой. Нина Притворина оказалась общительной, что повлияло на их дальнейшие отношения. Часто перезваниваясь, а при встречах общаясь, все ближе сходились характерами. Понимали друг друга, переживали, сочувствовали, и всегда без лукавства, почти с сестринской откровенностью и доверием.
О своих напрягах на заводе Людмила поделилась с подругой, и спросила:
– К вам на «муку» нельзя перевестись? А то сама понимаешь, работать между двумя мужьями как-то не камельфо…
– Не знаю. Поговорю с Дончаком, – пообещала Нина.
И вопрос решился через месяц. Нужна транспортёрщица.
Филипп, принимая в смену Людмилу, или Милку, – как назвала её Нина, а позже за ней так и закрепилось это имя, – проводя инструктаж по технике безопасности, а потом, обходя с ней оборудование, знакомя с ним, пытался понять её, характер, возможности и способности, а также слабости. Девушка вела себя подчеркнуто вежливо, и в то же время наблюдалась в рассуждениях поверхностность, хотя и выдавались они со значимостью всё понимающей, умеющей объективно оценивать положение вещей. И всякий раз выдавала умозаключение, как резюме:
– Да что тут не понятного? Ясненько.
Или:
– Понятненько. Чего тут не ясного?
Даже новое для неё оборудование она осматривала с таким видом, как будто бы оно ей было знакомо едва ли не со дня рождения. То есть девочка имело большое мнение о себе, и старалась блеснуть дарованиями, поразить сообразительностью, даже не дослушая пояснение о содержании предмета. На лету всё схватывает.
Филиппа это несколько удивляло. И настораживало. И в тоже время вызывало интерес к ней. Ну-ну, посмотрим, посмотрим, на что эта особа-сдоба способна…
Невольно сравнивая Милку с Машей, видел их противоположности. Маша почти весь инструктаж молчала, знакомство с оборудованием проводилось с заинтересованностью. Кроме того, в руках держала маленький блокнотик, карандаш и все записывала. Делала чертёжики. Какие-то пометки, подставляя вопросики. Некоторые задавала и тут же записывала ответы. Выглядела беспокойной и заинтересованной. Щёчки бледные, а глаза широко открытые, светящиеся. И она была теплее, душевнее. К ней невольно тянуло для бесед, разговора, к общению.
Тут же – даже не хотелось говорить о производстве. Снисходительность, на грани высокомерия. Словно, сошедшая из поднебесья богиня, в эту грязь и пыль. И невольно вызывал другой интерес – насколько это божество целомудренно?
3
В третьем цехе мастер появился во второй половине дня. Прошёл прямо в пультовую, миную галереи транспортёров, не обходя цех.
За столом сидела Нина Притворина и разговаривала по телефону. На появление Филиппова отреагировала усмешкой. Он понял, что разговор она ведёт о нём. С кем?
Сел напротив неё и потянулся в карман за сигаретами.
– Ладно, давай. Потом поговорим. – Нина положила трубку.
В глазах её играли смешинки. Но сказала со строгостью:
– У нас не курят. А если курят – четвертную на стол.
– Может, четвертинку?
– Годится и четвертинка.
Он усмехнулся.
– С кем балаболила?
– С Милкой. Ты как, на неё глаз не положил?
– Положил. Я на всех вас что-нибудь да ложу.