Репликация - стр. 4
Что-то треснуло в наушниках, изображение исказилось и исчезло, растворяясь в матовой пелене, испещрённой серыми крупинками электронного снега.
– Прости, прости, – всполошено воскликнул ассистент, – кажется, я плеснул немного кофе на клавиатуру.
– Рольф, ты это видел? – бесчисленная орда маленьких букашек с липкими холодными лапками всё ещё спускалась от её затылка по позвоночному столбу, исчезая в области поясницы.
– Я и завтра не пойду за продуктами, – проблеял помощник. – Устрою себе разгрузочный день. Напомни, где находится тревожная кнопка?
– Рольф, ты что-нибудь видел? – повторила она, холодея от догадки.
– Знаешь, Мари, я, конечно, тебе благодарен за всё, что ты для меня делаешь, но …
Страшный удар потряс комнату, словно наверху уронили на пол тяжёлый шкаф, посыпались куски штукатурки, барабаня по столу и заволакивая комнату молочно-розовым туманом.
– Рольф, спасай ёмкость, накрой её чем-нибудь, -закричала Мария, увидев на экране, как превращается в пластиковое месиво оборудование на столе. Ассистент вскочил с кресла и бросился к «аквариуму», исчезая из поля зрения. Раздался короткий вскрик, последовавшее за этим тихое бормотание и тишина, Мария ещё какое-то время вглядывалась в статичное изображение, надеясь что-то услышать.
– Рольф, ты слышишь меня? Рольф? – повторила она несколько раз. В наушниках, сначала еле различимо, но затем всё громче и громче зазвучали аккорды вальса и уже знакомые ей звуки танцующего человека …
… Звонок из Москвы застал её врасплох. Организаторы симпозиума любезно предложили участникам форума пешую прогулку по январской Вене, но забыли заказать комфортную погоду. С утра зарядил нудный зимний дождь, вынудивший горожан раскрыть зонты и облачиться в тёплые плащи. Температура чуть выше нуля по Цельсию не располагала к экскурсиям, однако народ, уставший от многочасовых пленарных посиделок, затосковал по воле и был готов ко всему, в том числе и к возможности полюбоваться на серые зеркала луж австрийской столицы.
Мария немного опоздала ко времени сбора группы на площади Святого Стефана, обсуждая с лечащим врачом состояние отца, резко ухудшившееся в последние дни. Доктор предлагал перевезти больного в клинику, ссылаясь на то, что оборудование в стационаре несравнимо эффективнее по сравнению с тем, что установлено в доме, одновременно выражая озабоченность в безопасности перемещения. Памятуя о том, что отец, провожая её в командировку, был категорически против госпитализации, а сейчас, находясь в коме, не мог выразить своего мнения, Мария пребывала в глубоком замешательстве при принятии решения.
– Если вы не можете дать мне гарантии, что его состояние не ухудшиться, то какое решение вы ждёте от меня? Я – дочь и не могу своими руками отправить отца на эшафот, – в запальчивости прокричала она в трубку.
– Я вас понимаю, – голос в трубке терпеливо выслушивал её восклицания, – но и вы нас поймите: мы не можем дать гарантий ни в том, ни в другом случае. Наверное, я не должен вам этого говорить, но боюсь, что счёт в нашем случае идёт не на дни, а на часы. Мы можем лишь помочь продлить его борьбу за жизнь, но не сохранить её. А принимать решение о перемещении предстоит только вам.
– Хорошо, – сдалась Мария, – я позвоню вам завтра, вы всё равно не будете транспортировать его в ночь.