Реквием в Брансвик-гарденс - стр. 58
– Да, спасибо тебе, – улыбнулась Шарлотта, хотя личный комфорт в данный момент абсолютно ничего для нее не значил. Она не замечала холода.
– Для этого нужна большая доля отваги, – искренне проговорила молодая женщина. Впервые с того дня более четырнадцати лет назад, когда Доминик явился на Кейтер-стрит в качестве потенциального жениха Сары, она ощутила восхищение им – его мужской сутью, а не красотой лица. На этот раз в восхищении этом не было миража, не было никакого погружения в собственные мечты или планы на этого мужчину. Шарлотта поняла, что улыбается. – Если я смогу помочь тебе, пожалуйста, разреши мне сделать это.
Доминик повернулся к ней лицом и, повинуясь дружескому порыву, прикоснулся к ее рукам:
– Ну, конечно. Только хотелось бы знать, как. Я пока всего лишь начинаю разбираться в этом деле.
Экипаж остановился. Они оказались возле похоронного бюро. Теперь следовало уладить формальности, обговорить места и время, выбрать то и другое… Спустившись на землю, священник протянул своей спутнице руку.
Айседора Андерхилл смотрела на своего мужа Реджинальда, расхаживавшего взад и вперед по полу гостиной, время от времени проводя пальцами по редеющим волосам. Она привыкла видеть его поглощенным тревогами того или иного рода. Супруг был несколько старше ее и занимал пост епископа диоцеза[9], в котором проживало очень много влиятельных людей. В этой епархии вечно случался какой-нибудь кризис, требовавший внимания епископа. На него и на его жену было возложено много обязанностей, но когда у нее появлялось свободное время, Айседора научилась занимать себя другими делами, как общественными, так и личными. Огромное удовольствие приносило ей чтение – в особенности о том, как люди, мужчины и женщины, живут в других землях или жили в прежние времена. Весной и летом она проводила много часов в саду, занимаясь физической работой в большей степени, чем считал приличным ее муж. Однако миссис Андерхилл вступила в тонкий сговор с садовником, которому было предписано записывать на свой счет бо́льшую часть ее трудов, в том случае если епископ при случае обратит на них внимание и изречет какой-либо комментарий. Это, впрочем, случалось нечасто. Сам Реджинальд не был способен отличить шток-розу от камелии и не имел никакого представления о том, какого ухода требует окружающая его красота.
– Вот что, ничего худшего я просто представить себе не могу! – резким тоном проговорил он теперь. – Едва ли ты понимаешь всю серьезность этого события, Айседора.
Остановившись на месте, епископ посмотрел на жену, хмуря брови, и возле его рта залегли гневные морщинки.
– На мой взгляд, событие это очень печально, – проговорила та, продевая в вышивальную иглу темно-розовую шелковую мареновую пряжу. – Всегда печально, когда умирают молодые. Смею сказать, нам будет не хватать ее ученых способностей. Я слышала, что они были блестящими.
Конец ознакомительного фрагмента.