Реквием по победителям - стр. 28

– Невесело, – констатировал Логан.

– Посмотри на ситуацию с другой стороны, – посоветовал Кертис. – Если мы пойдем им навстречу и все произойдет так, как они говорят, мы окажемся в выигрыше.

– Не могу, – сказал Логан. – Рад бы, но не могу себя убедить, что у этой ситуации есть какая-то другая сторона.

– Тебе надо познакомиться с капитаном Чоу, – сказал Кертис. – На Тарионе он был полицейским, в экспедиции он занимается вопросами безопасности.

– Зачем мне вообще с кем-то знакомиться? – спросил Логан. – Я предпочел бы держаться от наших гостей как можно дальше. Если ты не против.

– Я против.

– Какого черта?

– Если мы решим присоединиться к этой экспедиции, я предпочел бы, чтобы у нас там был свой собственный корабль, – сказал Кертис. – На предмет «как бы чего ни вышло». Единственный прыжковый корабль Нового Дальнего Уэллса – мой скаут. Единственный прыжковый пилот Нового Дальнего Уэллса – ты.

– Не единственный. Это же все-таки твой скаут.

– Я нужен здесь, – сказал Кертис.

– А я, выходит, нет?

– Черт побери, Логан, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Я стар, в космосе перегрузки, я сто лет даже на орбиту не поднимался… Я ведь могу и не пережить этот полет.

– И ты готов рискнуть своим скаутом? Единственным нашим прыжковым кораблем?

– Да.

– Ради чего?

Кертис вздохнул.

– Ты слышал о проекте «Ковчег»? – спросил он.

– Нет, – сказал Логан. – То есть, может быть, я что-то и слышал, но не помню.

– Проект «Ковчег» разрабатывали для освоения дальнего космоса еще до изобретения прыжковых двигателей, – сказал Кертис. – «Ковчег» – это очень большой корабль, который должен был лететь к своей цели в линейном пространстве, то есть, очень долго.

– Седая древность, – уточнил Логан. – Полностью на автоматике, экипаж и пассажиры в анабиозе?

– Да, – сказал Кертис. – Было построено четырнадцать кораблей, половина из них были загружены всем, что могло понадобиться переселенцам на новом месте, улететь успели два, и судьба их до сих пор неизвестна. Потом были изобретены прыжковые двигатели, и от этого метода колонизации отказались, как от бесперспективного. Тогда же выяснилось, что корабли проекта «Ковчег» попросту не нужны. Они слишком большие, чтобы устанавливать на них гипердвигатели, слишком медленные для дальних полетов, слишком неуклюжие для перелетов внутри системы, а разгружать их и утилизировать выходило слишком дорого. И их просто оставили там же, где строили, на орбите Марса. Весьма вероятно, что они до сих пор там.

– Куча денег коту под хвост, – заметил Логан.

– Такова цена прогресса, – сказал Кертис. – Как бы там ни было, мы считаем, что в нашем сегодняшнем положении эти корабли могут оказаться весьма небесполезны.

– В сегодняшнем положении мы их и не получим, – сказал Логан. – Своим ходом эта штука будет добираться сюда от Солнечной системы лет двести.

– Сто пятьдесят четыре, – уточнил Кертис.

– Все равно слишком много.

– Мы их не получим, – согласился Кертис. – Но следующие поколения – вполне. Технологии, хранимые на «Ковчегах» – это технологии вчерашнего, если не позавчерашнего дня, но в реальном завтра и у нас может не быть и таких.

– Вы хотите подстраховаться.

– Я смотрю на это, как на вклад в будущее.

– Сколько там загруженных кораблей?

– Как минимум, пять. Два отойдут Тариону, два нам, если мы согласимся помочь, и один получат синие.