Реквием по Корневой системе - стр. 17
А зачем тебе девушки, дедуля? Седина в бороду, бес в ребро?
Да нет, я чисто платонически. Посматриваю просто… Тем более что девушкам нужно, чтобы на них смотрели. Для них наши взгляды типа живительной влаги из шланга опытного поливальщика, в годину зноем гнобимой юности, по ходу лет ненасытно молодых…
Однако после полуторамесячной войны в 20-м, число зрителей заметно поредело. 7 с половиной тысяч женихов убиты, покуда новые подрастут – э… уже и кожа огрубела и формы не те… А главное, нынешние птенчата-галчата уже успеют девушками стать, и на них, новых начнут смотреть остатки шансов…
Ещё собак жалко, до слёз… Хотя нет, это заврался, вернее, пошёл на поводу клише. На самом-то деле, собак просто так жалко, без слёз.
Бывает, встретил знакомого пса – ну а как не знать, вечно на районе ошивается, в постоянном поиске вдоль тротуара: туда-сюда – а он уже не тот, а как-то чересчур задумчив…
А потом, в очередной из дней, ему доходит вдруг вся бесплодность подобной траты времени. Понимает, что это уже – всё, и валится, где попала. Где лапы подкосились, там и упал.
Лежит на тротуаре, в стороне, за терминалом, что приткнулся к ширпотребной будке. Просто лежит. Дожидается. На лапы уже не встаёт, и голову от асфальта не подымает. Только уши сами собой дёргаются, от прилипчивых мух.
На мимо проходящие ноги внимания уже не обращает. Ему теперь всё равно и, в одно из утр, работники саночистки забросят в мусоровозный самосвал его околелую падаль, лопатой.
Но пока он жив, ты вынужден отводить глаза, проходя мимо. Прости, брат, поделиться нечем, а и было бы, тебя уже не спасёт. Я – тоже дистрофик, разбираюсь в этом не хуже врачей или ветеринаров… все они одна хрень…
Гнилые овощи, что, в конце дня, выставляются за порог овощных лавок, собаки жрать не могут. Им, видите ли, высокое происхождение, генетическое, не позволяет. И ту помидорно-картофельную гниль шерстят старушки глубоко запенсионного возраста.
С возрастом и мудрость является, мне на днях тоже откровение снизошло – если посыпать виноград корицей, то получается сытнее. И такое послевкусие приятное, как типа после наваристого супа. К тому же длительное, минут на пять… Ну, во всяком случае, не меньше двух…
12
Приход регулировщика положил конец этой тоскливой зауми. Он привёл к моему столу сразу трёх красоток с подносами в руках. И это правильный выбор, потому что на весь зал только тут едок в единственном числе. Расселся, понимаешь, словно король на именинах – один на 6 посадочных мест.
При виде монарха, девицы застыли, как фрейлины на стажировке при дворе царя Гороха. Церемониймейстер в ресторанной чёрной униформе подбодрил их призывами не робеть.
Однако тут задание покруче забега Золушки в одной туфле по лестницам дворца. Куда же им, таким неопытным, вклинить свои подносы на недоубранном столе? Скажи-ка, господин придворный церемониймейстер.
– А вот мы сейчас его попросим, – сказал регулировщик и, уже обращаясь ко мне, добавил, – подвинься, дядь.
Вот так, секундально, из аксакалов разжалован в дядья, ну, хорошо хоть «папиком» меня не обозвал.
И в тот же миг возле стола материализовалась лейб-официантка в чёрном – освободить, сколько смогла за раз, рабочую поверхность под пирушку.
Я сдвинулся к стене направо. Девчушки, по виду – первоклассницы, поопускали доставленные ими ноши на столешницу и унасестились на высоковато взрослых стульях. Две слева от меня, одна – напротив. Мажордом, исполнив свою придворную обязанность, отошёл.