Реквием по Корневой системе - стр. 19
Оценив кратким взглядом, кто и что тут ест, пришелица переставила суп в поднос девочки, сидевшей крайней по мою сторону стола.
Ну, ведь, как знал, что знакомые! Или, возможно, родственницы.
Женщина сказала пацанёнку, что сейчас вернётся, и отошла.
Мне показалось несправедливым, что пайка моей соседки слева стала теперь намного меньше, чем у её соседки слева. Мало ли, что дальняя от меня девочка оказалась близкой родственницей женщины. Всё равно диспропорция.
Я взял из своего подноса карамельку в блестящем глянце фантика и положил её бок о бок с не менее шикарной сластью в подносе у соседки. Всё равно, без чая, зачем она мне? Арбуз вприкуску с карамелькой – свихнутый декаданс, даже и для меня.
Для третьей мне уже нечего было уделять, арбуз не отдам, он и без чая хорош. Впрочем, занятая нон-стопной болтовнёй, эта верховода троицы могла и не заметить манипуляций на нижних уровнях столешницы. Пускай довольствуется своим командным щебетанием.
Крутой парень из славного NYC-града, оставленный сидеть напротив девочки с дарёным супом, скривился, отвесил нижнюю губу, но слезть со стула не решился, а только заревел хорошо поставленным басом.
Девочки, конечно же, наперебой стали утешать и заговаривать ему зубы. Но не тут-то было! Нью-Йоркерцы – воробьи стреляные, мозги им не запудришь.
Тоже мне, Шаляпинские фанатки! А ведь наверняка лет восемнадцать есть! На троих. Не могут ребёнка утетешкать!
Вернулась мамаша с тарелкой перловки, поставила на поднос под носом утихшего чада, подтёрла выбежавшие во время арии сопли и увела исполнителя, прихватив и поднос подносом, куда-то на другое место в зале. Возможно, к знакомым постарше, с которыми у неё больше тем для общения.
А вскоре и девчушки всей стайкою снялись и – упорхнули.
Краем глаза, я изумился их разгильдяйскому отношению к вопросу питания, легкомыслию подхода к столь важному делу. По полпайки как минимум осталось недоеденным в подносе каждой! Хотя, наверное, это возрастное – сколько там у них того желудка.
Тут вдруг вернулась соседка моей соседки слева и снова исчезла, подхватив из соседнего подноса две карамельки в блестящих фантиках, забытые нашей бывшей общей соседкой.
Вот ведь тетёха-растеряха! О чём только та думала, когда улетали?!
В ответ, тетёха вдруг вернулась – заглянуть в свой поднос, где ничего блестящего уже не оставалось. Недолго думая, она присела за дальний край стола, и быстренько доела полтарелки пшённого супа.
(Эге! Да у них тут натуральный обмен полным ходом!)
Открытие совпало с окончанием арбузного десерта.
13
После сладкого особо засиживаться незачем. Подошедшая официантка споро перегребает недоеденный малявками коркут в одну тарелку. Столовая открыта до четырёх – корм не залежится.
Поднявшись, ухватываю свой поднос и отношу его в предыдущий, глубже затемнённый, зал. С приближением к столу-перевалке, подвергся нападению. Из мрака выскочила официантка в маскировочно чёрном. Преградив путь, она вцепилась в мою ношу с другого конца.
– Это моя работа! – заголосила гоп-стопница тоном орущей «Караул!»
Жирный проблеск золотой цепочки на миг прорезал тьму вкруг шеи нападающей.
Нет, не люблю я эти рыжие побрякушки. И тёмные очки, воздетые на темечко вместо ободка, тоже не люблю. Особенно с наступлением темноты. Прекрасно понимаю, что против моды не попрёшь, но эта сс… слишком тормознутая, лет уже двадцать держится. Зажилась. Хотя ношение ошейника из «благородного» металла и вовсе из разряда бессмертного кащейства.