Реквием для меццо - стр. 9

– Я слышала его в «Мессии»[7]. Такие низкие ноты берет, просто уму непостижимо, – прошептала Дэйзи и тихонько напела: «Зачем мятутся народы…»

– «И племена замышляют тщетное»[8], – продолжил Алек. – Ему очень подходит.

Вместе со всеми они зааплодировали в ответ на приветственный поклон дирижера и солистов. Кокрейн поднял палочку, потом очень мягко опустил. В зал полились первые пианиссимо-звуки «Реквиема».

Музыка полностью увлекла Дэйзи. Она забыла о мрачных словах и лишь изумлялась тому, в какую великолепную форму облек их Верди. После нежнейшего завершения Kyrie[9], впечатление от которого слегка смазал шорох опоздавших зрителей, наступил черед устрашающей мощи Dies Irae[10].

От низких нот Марченко в Mors stupebit[11] у Дэйзи побежали мурашки по спине.

Голос Консуэлы Делакоста оказался таким же колоритным, как и ее внешность. Очевидно, мистер Абернати все-таки помог Беттине с Liber scriptus[12] – партия была спета с подобающим накалом трагизма.

Звонкий тенор Говера в Quid sum miser[13] прозвучал слегка мимо нот.

А вот Ingemisco[14] он спел так проникновенно, что у Дэйзи к глазам подступили слезы.

Первое отделение закончилось приглушенным «Аминь», затухающим под тихие размеренные аккорды. Какое-то время Дэйзи вместе с остальными зрителями сидела будто в оцепенении, потом зал взорвался аплодисментами.

Солисты и дирижер поклонились и ушли со сцены. За ними потянулся хор.

– Уже ладони болят хлопать, – пожаловалась Дэйзи Алеку, когда они вышли в коридор немного пройтись.

– Это того стоило, – улыбнулся Алек. – Еще раз спасибо, что пригласили. Надо бы написать благодарственное письмо вашей приятельнице мисс Уэстли.

– А я рада, что вы смогли пойти. – Она просунула руку ему под локоть – иначе их бы разъединила толпа. – Не передумали насчет ужина?

– Нет, конечно, для Скотленд-Ярда я сегодня потерян.

– Вот и славно!

– Голодны? Тут есть буфет. Хотите что-нибудь выпить? – поинтересовался Алек. – Наверное, у них и перекусить что-нибудь есть – к примеру, соленые орешки.

– Нет, спасибо. И пить не хочу, аппетит лучше приберегу для ужина.

– А вы заметили, что у Беттины Уэстли под стулом стоит бокал, из которого она понемногу пьет между партиями?

– Наверное, в горле сильно пересыхает.

– Другие же певцы, не говоря о хористах, как-то обходятся. Может быть, этим объясняется ее непопулярность у дирижеров? А голос красивый.

– Подозреваю, что с ней трудно работать не только поэтому. – Дэйзи решила не расписывать, какая Беттина капризная и эгоистичная, чтобы не портить Алеку впечатление от ее пения.

Они как раз завершали круг по коридору, когда прозвенел звонок к началу второго отделения. Началось оно с хоровой партии. Солисты сели на стулья. Дэйзи поглядела в программку: дальше Sanctus[15].

Когда она подняла глаза, Беттина как раз тянулась под стул за бокалом. Да, мучает певцов жажда.

Прима отхлебнула из бокала и поперхнулась. Ее лицо вдруг стало пунцовым. Со сдавленным криком она вскочила на ноги и, выронив бокал, схватилась за горло. Потом, судорожно хватая ртом воздух, согнулась пополам, крутанулась вокруг себя, словно исполняя нелепый пируэт, и рухнула на сцену.

Тело ее изогнулось и дважды дернулось. Каблуки простучали чечетку по сцене, и мгновение спустя там осталась лежать недвижная фигура в голубом платье.