Реквием для меццо - стр. 7
– Да уж, не хотелось бы быть виновником его мучений. Поужинаем после?
– С удовольствием, если поклянетесь, что не умчитесь куда-нибудь между первым и вторым блюдами.
– Клянусь. Пусть хоть к черту на кулички вызывают, пока не съедим десерт – никуда. Заеду за вами в два.
– Превосходно. – Дэйзи хотелось еще с ним поболтать, но он только что пришел со службы, должно быть, устал и голоден. Похвалив манеры его дочери, она распрощалась с Алеком.
В воскресенье, ровно в два часа, к дому Дэйзи подъехал желтый малютка «остин» с натянутым верхом – шел сильный холодный дождь. Углядев автомобиль из окна передней, она бросилась в холл и чуть ли не до носа натянула шляпку-клош изумрудного цвета. Потом, уже неторопливо, надела зеленое твидовое пальто.
В дверь позвонили. На пороге стоял Алек, улыбаясь из-под огромного черного зонта, с которого капала вода.
– Уже готовы? – Он удивленно приподнял черные кустистые брови. – Не торопитесь, еще рано.
– Да, но… – смутилась Дэйзи. Хоть бы он не подумал, что она не хочет знакомить его с Люси, которой все равно нет дома. – Проходите, сейчас только перчатки найду. Мне брать зонтик?
– Уместимся под моим. Да и ветра нет, незачем надевать шляпку так низко. Лица почти не видно. Или сейчас так модно?
– Нет.
Алек стоял так близко, что из-под полей шляпки Дэйзи видела только бело-красно-синий галстук Королевского летного корпуса. Она приподняла шляпку.
– О, Алек, я почти все волосы срезала, обещала Люси, и теперь так непривычно, и все колется. Уши будто бы голые. Не знаю, что вы скажете…
– И я не знаю, мне ведь ни локона не видать. Хоть немного-то волос оставили, надеюсь?
Дэйзи отважно сняла шляпку и продемонстрировала Алеку остриженную голову.
– Хм. – Потирая ладонью подбородок, он, изучая, оглядел ее, и в глазах его заплясали смешинки. – Прямо как леди Каролина Лэм на портрете кисти Филипса.
В университете Алек углубленно изучал историю, Георгианскую эпоху.
– Это которая гонялась за Байроном? И лишилась рассудка? – с подозрением спросила Дэйзи.
– Зато между делом написала скандальный роман, в котором под вымышленными именами изобразила себя и поэта. Да, если подумать, ваше сходство прической и ограничивается. У Каро были короткие каштановые волосы с медовым отливом, вьющиеся, как и у вас, а вот глаза карие, а не голубые, если не ошибаюсь. Что же касается приписываемого ей надменного своеволия, к вам можно отнести разве что своеволие.
– Моя мать согласилась бы с вами, а вот я скажу, что это не своеволие, а независимость.
– А разве это не одно и то же? Но уж назвать вас надменной никому в голову точно не придет. – Алек усмехнулся: – И вряд ли у Каро была хоть одна веснушка.
– Что?! Уже появляются?
Дэйзи стряхнула пуховку и озабоченно вгляделась в свое отражение в зеркале.
– Да нет же. Подлый обманщик!
Однако все равно слегка припудрила нос.
– Вы так и не сказали, как я выгляжу с новой прической!
Алек подошел к ней сзади и, глядя на отражение в зеркале, положил руки ей на плечи.
– Совершенно очаровательно, – тихо произнес он.
На щеках Дэйзи проступил румянец – к крайнему ее неудовольствию.
– Ах, вот же перчатки, в кармане, – сказала она. – Пойдемте.
Несколько минут спустя сквозь пелену дождя перед ними проступил огромный купол Альберт-холла. В свое время принц Альберт задумал возвести в Кенсингтоне комплекс, посвященный искусству и науке, центром которого должен был стать концертный зал. Закончили строительство только спустя десятилетие после смерти принца, и в течение полувека Альберт-холл являлся главной сценой для любых мероприятий: от политических и религиозных собраний до концертов и спортивных состязаний. Обычно на улицах здесь было оживленно – вокруг расположилось множество музеев и университетов. Но воскресенье выдалось дождливым, и до концерта еще оставалось много времени, так что автомобиль удалось припарковать почти у самого входа.