Рекрут Великой армии (сборник) - стр. 22
Позади, в долине, было расположено несколько деревень.
В шесть часов барабаны пробили зорю. Протрубили трубы конных артиллеристов. Мы пошли в деревню – кто за соломой и сеном, кто за дровами. Прибыли повозки обоза, и нам дали хлеба и патронов. Мы еще должны были ждать, пока армия пройдет вперед.
Мы находились в очень хорошем настроении. Все думали, что русские и пруссаки довольно далеко, a они, оказывается, хорошо знали, где мы находимся. Внезапно, около десяти часов утра генерал Суам со своим штабом въехал на холм во весь опор. Я как раз стоял часовым около сложенных ружей. Как сейчас я вижу генерала с его седой головой и большой шляпой с белым плюмажем. Доехав до вершины холма, генерал вынул бинокль и посмотрел вдаль. Затем он быстро спустился и велел трубить сбор.
Зебеде, который был зоркий, как ястреб, сказал:
– Я вижу там, около Эльстера, движущуюся массу… одни в полном боевом порядке приближаются к нам… другие переходят по трем мостам реку… Не весело придется, если все это свалится нам на голову!
Сержант Пинто поглядел в кулак, задрав нос кверху, и сказал:
– Начинается битва, если я только в этом что-нибудь разумею. Наша армия растянулась на три с лишним мили, и вот эти негодяи – русские и пруссаки – хотят со всеми своими силами ударить нам во фланг и разрезать армию надвое. Они научились всем военным хитростям.
– A мы-то что же будем делать? – спросил Клипфель.
– Дело очень просто, – отвечал сержант. – Нас тут тысяч двенадцать-пятнадцать. Наш старый генерал никогда не отступает. Мы будем держаться на месте, как сваи, вколоченные в землю. Один против шести или семи. Мы будем драться, покуда император не узнает о нашем положении и не придет на помощь. Вон уже поскакали ординарцы.
Действительно, пять-шесть офицеров, как вихрь, помчались через долину, по направлению к Лейпцигу. Я молил Бога, чтобы они успели доскакать вовремя.
Сержант Пинто стал высчитывать неприятельские силы.
– Видите эти синие полосы? Каждая полоса – полк пехоты. Их около тридцати, значит, шестьдесят тысяч пруссаков; a сверх того, направо у них эскадроны кавалерии, a слева – кирасиры и русская императорская гвардия. Я всех их видел при Аустерлице[7]. Одним словом, всего здесь наберется тысяч сто. Вот в такой битве можно заполучить крестик!
– Вы так думаете, сержант? – переспросил Зебеде, и его глаза загорелись.
Меня награды совсем не интересовали. Я думал о другом.
Неприятель остановился на расстоянии двух пушечных выстрелов. Его кавалерия кружилась у склона холма, стараясь разведать наши силы. Увидев всю эту массу пруссаков, которая уже начала строиться в колонны, я сказал самому себе:
– Теперь все погибло, Жозеф! Все кончено. Спасения нет… Теперь тебе остается только защищаться, мстить за себя, не иметь ни к кому пощады… Защищайся! Защищайся!
Глава XVI. Наш полк разбит
Генерал Шемино выехал перед фронтом и крикнул нам:
– Стройся в каре!
Все офицеры, находившиеся направо, налево, спереди и сзади, повторили эту команду. Мы выстроились в четыре каре, по четыре батальона в каждом. На этот раз я оказался во внутреннем ряду каре, и это мне доставило большое удовольствие. Я, естественно, думал, что пруссаки, двигавшиеся тремя колоннами, прежде всего обрушатся на наши передние ряды.
Пока я размышлял об этом, на нас посыпался целый град пуль. В это же время послышался грохот пушек, которые пруссаки поместили cлева, на одном из холмов. Здесь было около тридцати орудий. Можете себе представить, что это был за грохот!