Реальные ублюдки - стр. 22
Блажка оглядела каменоломню, и ее взгляд упал на обитель Костолыба. Если Ублюдки узнают, что она была здесь, у них, несомненно, возникнут вопросы, особенно у Меда. И тогда она встанет перед выбором: солгать или рассказать о болезни. А какой вождь по своей воле признает слабость? Это противоречило всем принципам управления копытом. Блажка не сомневалась, что сам Ваятель скрыл бы свой недуг, будь это возможно, но это оказалось единственным, чего он скрыть не сумел. Блажка могла сказать Колпаку, что не будет такой и не станет таить секретов, но это было бы ложью. И не единственной.
– Костолыб, – позвала она, возвращая внимание лекаря. – Я надеюсь, ты продолжишь изучать причины нашего неурожая.
Мужчина плавно включился в представление.
– Конечно… хлют… Я возлагаю надежды на то, что черенки, которые ты принесла, раскроют источник болезни.
– Хорошо. – Блажка переключилась на Мозжка. – Вы с новеньким не хотите немного проехать со мной?
Лодырь аж отпрыгнул от шеста пустынника.
– Да!
– Куда проехать? – Мозжок оторвал взгляд от копыта своей свиньи, но с куда меньшим воодушевлением.
– К Ресии. – Блажка посмотрела на Лодыря. – Бывал уже там?
– Нет, – ответил он, а потом снова улыбнулся той же улыбкой. – Но я нахожу эту перспективу бесспорно заманчивой.
Блажка отвернулась от его убогого флирта и снова взглянула на Мозжка.
– Не хочу посягать на дело Костолыба, но я уверена, он тебе скажет, что никакая припарка не излечит ногу твоей свинье так, как кров и покой да добрый корм. В хлеву Ублюдков она восстановится быстрее всего. Идем со мной в бордель, а потом сможешь пожить немного у нас в Отрадной.
– Готов спорить, и это название подходящее, – заметил Лодырь.
– Шлюп… Она права, – вставил Костолыб. – Я могу дать кое-что, чтобы выиграть время, но если копыто останется в движении, то может… шшшипт… сгнить.
Мозжок не сводил глаз с Блажки.
– Ты предлагаешь мне место в своем копыте?
– Я предлагаю тебе шанс заработать право на голосование. Если захочешь.
Кочевник стиснул зубы и прищурился, посмотрев в небо.
– Прежде чем ответишь, – сказала Блажка, – тебе нужно знать две вещи. Первая – что Отрадной еще нужно преодолеть сотни фарлонгов, чтобы процветать. И ложиться спать тебе чаще всего придется на голодный желудок.
Мозжок покачал головой.
– Мне не привыкать. А вторая что?
– От своих ездоков я многого требую.
– Хм-м-м. – Мозжок погладил седые бакенбарды. – Никогда еще я не получал приказов от женщины.
– Получал, я уверена, – сказала Блажка, затягивая напоследок подпругу своего седла. – Как минимум от той, что кричала тебе не останавливаться.
Лодырь простодушно рассмеялся.
Мозжок мешкал всего мгновение.
– Отлично.
Блажка отвела Колпака в сторону, пока Костолыб скрылся в своем жилище, чтобы найти лекарство.
– Я буду осторожна с этими двумя. Пока доберемся домой, узнаю все, что нужно.
Колпак посмотрел поверх ее головы.
– Будь начеку.
– Буду.
Уль-вундулас обжигало заходящее солнце. Спустившись с Амфор, Блажка повела Мозжка с Лодырем в быстром темпе, и их свины взметали пыль, пока не достигли реки Кавалеро – притока Гуадаль-кабира, – названной так потому, что по ней проходила восточная граница удела кастили. Вместо того чтобы перейти ее вброд, она остановила Щелкочеса и все спешились, позволив варварам напиться с берега. Когда Мозжок сел на корточки, чтобы зачерпнуть воды в рот, Блажка заметила топор, засунутый за пояс за его спиной. Оружие выглядело подозрительно похожим на метательные топоры, которые в копытах традиционно использовались для голосований против решений вождя. Ублюдки все свои топоры потеряли, когда разрушилось Горнило, и никто не спешил искать им замену.