Реальные ублюдки - стр. 23

– Говорят, он его поймал.

Блажка не слышала, как Лодырь подошел к ней, и чуть не вздрогнула от его внезапного, но спокойного заявления. Она обернулась и увидела, что ухмыляющийся кочевник стоит у нее прямо за правым плечом.

– Что поймал? – переспросила она.

– Топор, – ответил Лодырь, понизив голос до заговорщицкого шепота. – Пытался получить место вождя Сеятелей черепов и проиграл голосование. Мозжок встал перед пнем, чтобы получить приговор, но когда его вождь метнул топор, наш угрюмый друг что сделал? Да, поймал топор на лету. И вышел из Борозды с ним в руке, срезая с себя татуировки по пути.

Блажка недоверчиво посмотрела на него.

– Думаю, ты ему поверил и когда он рассказывал, что у него член больше кентаврового.

– Да он ни слова не сказал, – ответил Лодырь без всякого притворства. – Так и понимаешь, что история правдива – когда герой не хвастает сам.

– Это что, кочевничья мудрость?

– Мне нравится думать, что это предположение чистой интуиции.

– Опять красивые словечки, – сказала Блажка с притворным благоговением. Затем окинула его оценивающим взглядом, снова обратив внимание на отсутствие татуировок копыта и шрамов, как у всех изгоев. Все полуорки были крепко сложены, но в мускулистом теле Лодыря ощущалось что-то необычное. Он был слишком… изысканный. Как безголовая имперская статуя из тех, что сохранились на руинах Кальбарки. Когда все мелкие черты слились в четкий образ, Блажка с заметным презрением озвучила свою догадку:

– Ты из Гиспарты.

– Из Магерита. – Лодырь лучезарно улыбнулся.

– Из траханого города короля?

– Королевы, да.

– Ну и ну, нахрен! Ты никогда не был в копыте, мать твою. – Самодовольное лицо Лодыря слегка поникло под ее хмурым взглядом. – А какого черта делаешь в Уделье?

– Он тертый.

Мозжок поднялся с берега на возвышение, ведя своего варвара за свинодерг.

– Кто? – переспросила Блажка.

– Это… – Лодырь поднял палец.

– Тертый, – повторил Мозжок. – Полукровки из королевства приходят в Уль-вундулас, чтобы подсыпать песка себе в задницу, вкусить кочевой жизни, да, может, получить пару шрамов. Юные отпрыски думают, что Уделье сделает из них суровых мужчин. Большинство быстро гибнут. Остальные обоссываются после первой встречи с тяжаком или тавром и в мокрых штанишках убегают домой. – Затем Мозжок указал пальцем на Лодыря. – Этот здесь, чтобы потом вернуться в плотский дом, сойти там за кровавого убийцу орков и поднять цену, которую голубокровки будут платить за его стручок.

Блажка повернулась к Лодырю.

– Это правда?

Разоблаченный тертый дерзко пожал плечами.

– Вельможным женщинам хочется немного опасности, немного распутства. Мне надоело кататься на карнавалы и выковыривать монеты из грязи. Если вынесу пустоши, я смогу назначить высокую цену за ублажение щелок самых модных дам в Магерите. Комфорт. Роскошь. Вот что наполнит мою жизнь.

– А твое тело и язык – наполнят щелки хилячек, – пробормотал Мозжок, осматривая распухшее копыто своей свиньи.

Изумленную Блажку охватила досада.

– То есть ты пришел сюда, чтобы вернуться туда и быть… шлюханом.

– Котрехо[1], – поправил Лодырь.

– Нет-нет-нет-нет, – возразила Блажка, начиная смеяться. – Ты сказал, что собираешься трахать богатых женщин за монеты. Я не знаю, кто назвал тебя Лодырем, но поскольку ты, очевидно, придумал это сам и никогда не был в копыте, Лодырь не может быть твоим копытным именем. Отныне ты будешь Шлюханом, если хочешь ездить со мной.