Развод. Зона любви - стр. 19

Я лежу на жёсткой койке, глядя в потолок. Лазарет пропитан запахом антисептиков, дешёвых лекарств и чего-то металлического. Но я не чувствую этого.

Меня разрывает изнутри. Не от боли, не от усталости. От него.

Полковник Горин.

Я закрываю глаза.

Грубый, резкий, жёсткий. Человек, которому должно быть всё равно. Но ему не всё равно.

Я видела, как он смотрит на меня.

Я видела это в палате, когда он влетел туда, срывая дверь с петель. Я видела это, когда он прижимал меня к стене.

Этот взгляд.

Тяжёлый, обжигающий, такой, от которого внутри всё плавится. На меня давно так не смотрели. Я привыкла к безразличию, к презрению, к холодным глазам, в которых нет ничего. Я привыкла быть пустым местом для тех, кто должен был любить.

А он…

Я вижу, как сжимается его челюсть, когда он смотрит на меня. Как напрягаются его руки, как перехватывает дыхание.

Он злится на себя.

Злится, потому что хочет.

Меня обдаёт жаром от одной этой мысли. Я кусаю губу, пытаясь выбить его из головы. Я не должна.

Но внутри всё ноет. Он мне нравится. Он меня заводит как мужчина. Такого никогда не было. Даже к Виктору.

Меня никогда так не накрывало.

Не с мужем. Не с кем-то другим.

Никогда.

И это пугает сильнее, чем нож у горла.

Я лежу на этой жёсткой койке, но не чувствую ни боли, ни усталости. Меня накрывает другое.

Горячее, липкое, не дающее выдохнуть.

Я не должна думать о нём.

Но я чувствую его даже здесь. Его взгляд. Его руки, когда он сжимал моё запястье. Его голос, этот хриплый, низкий голос, который отдавался где-то внизу живота.

Боже.

Я прикусываю губу, но это не помогает. Я видела, как он смотрел на меня. Как мужчина смотрит на женщину.

Не на заключённую. Не на преступницу.

На женщину.

И это выворачивало меня наизнанку.

Я не помню, когда в последний раз чувствовала что-то подобное.

Когда в последний раз меня хотели.

Виктор… Он не смотрел на меня так уже много лет. А потом и вовсе перестал смотреть. Лежал рядом, дышал в стену, а я закрывала глаза и делала вид, что мне всё равно. Что меня не трогает, что я давно перестала быть женщиной в его глазах.

И вот теперь… теперь я лежу здесь, а внутри меня расползается нечто грязное, жаркое, необъяснимое.

Я хочу, чтобы он снова приблизился.

Чтобы снова оказался рядом, дышал мне в лицо этим своим терпким, чуть грубым дыханием.

Чтобы снова прижал меня к стене.

Резко. Грубо. Без слов.

Горячая волна накрывает меня, откидывает в это чувство, это забытое, загнанное глубоко внутри желание. Тело ноет. Грудь тяжелеет. Бёдра сводит. Я перевожу дыхание, провожу ладонью по животу, сжимаю пальцы в кулак.

Чёрт.

Я давно не чувствовала себя живой.

Но стоило ему просто посмотреть на меня – и вот я задыхаюсь.

Я зажимаю бёдра, но это не помогает. Внутри всё пульсирует, тянет, ноет. Я проклинаю себя. За эти мысли. За это желание. Но тело меня предаёт. Закрываю глаза, кусаю губу, ладонь медленно скользит вниз.

Я хочу, чтобы он снова был рядом. Чтобы снова дышал так близко, чтобы снова взял меня так, как никто не брал. Я медленно провожу пальцами по коже, поднимаясь выше, замираю на секунду – и касаюсь себя. Палец скользит к пульсирующему узелку. Когда я последний раз это делала? В школе? В подростковом возрасте. И сейчас там пульсирует как когда-то. Нажим жарко отзывается в теле.

Горячо. Слишком.