Развод. Зона любви - стр. 15
Да ну нахер.
Я закрываю флягу и возвращаюсь к бумагам. Делать вид, что мне не похуй. Делать вид, что все еще есть смысл в том, что я делаю.
Именно в этот момент на глаза снова попадается дело Анны Брагиной. И вот здесь что-то в груди скручивается в узел. Слишком чистая. Слишком правильная. Слишком выброшенная из жизни, как и я.
Меня это бесит.
И привлекает одновременно. Я закрываю ее дело, но мысли о ней не исчезают.
Я с самого начала понял, что с ее обвинением что-то не так. Уж слишком все гладко. Слишком удобно. Я не верю в совпадения, особенно в этой сраной системе.
Но какая мне разница?
Зачем я снова прокручиваю в голове ее лицо? Эти светло-голубые глаза, которые смотрят прямо, без мольбы, без истерик. Она держится, но внутри уже трещит по швам. Я видел это.
И это зацепило.
Я раздраженно скидываю папку на край стола и встаю. Прохожусь по кабинету, пытаюсь выбросить ее из головы.
Да, баба красивая, да, не визжит, не скулит, но это не делает ее особенной. Все здесь сначала держатся. А потом ломаются.
Меня дергает охранник:
– Полковник, ЧП в блоке, баба на Брагину наехала.
Я замираю на секунду.
– Что случилось?
– Кобра чуть ей горло не вскрыла.
Глаза заливает красным.
– Где она?!
– В медблоке.
Я уже на выходе.
Я сам себе поражаюсь, но мне похуй. Я хочу увидеть ее прямо сейчас.
Коридоры, камеры, решетки – все проносится мимо, как в тумане. Блядь. Меня не должно так цеплять, но кулаки уже сжаты, челюсть сведена.
Кобра. Сука. Ты допрыгалась!
Я знал, что это рано или поздно случится. Тюрьма – это не просто стены. Это стая. Здесь есть свои правила, своя иерархия. Иерархия, где такие, как Брагина, мясо. И если бы она была хоть чуть слабее… Ее бы уже не было. Я влетаю в медблок, и все взгляды моментально обращаются на меня. Фельдшер вздрагивает, охранник делает шаг назад.
Но мне плевать на них. Она сидит на койке. Бледная. На шее – тонкий красный след. Остаток лезвия у горла. Волосы спутаны, губы сухие, но глаза… Глаза такие же. Холодные. Спокойные. Гордость, мать ее, как проклятие.
– Выйдите, – бросаю я фельдшеру и охране. Голос низкий, безразличный, но никто не спорит.
Дверь закрывается. Мы остаемся одни. Я медленно подхожу, ставлю руки на пояс, смотрю на нее сверху вниз.
– Ты даже не спросишь, зачем я здесь?
Она чуть приподнимает голову.
– Я уже знаю.
Я смыкаю губы в тонкую линию. Она не сломалась. Даже сейчас.
– Ты в порядке?
Она на секунду задерживает дыхание. Ее плечи дрогнули, почти незаметно.
Но я все равно это вижу.
– Жива, – отвечает тихо.
– Врач сказал руку вывихнула…
– Немного. Упала.
– Ну да. Упала на Кобру?
– Я стучать не собираюсь.
– Та понятно, что не Павлик Морозов. Только я всегда и все знаю. Даже когда вам кажется, наоборот.
– Это хорошо, что все знаете.
Меня почему-то корежит от этого ответа. Я смотрю на этот тонкий след у нее на горле. Еще миллиметр, и был бы труп. Ее труп. Меня передергивает от злости.
– Ты даже не понимаешь, насколько ты в жопе, да? – шиплю, приближаясь к ней. – Здесь либо ты, либо тебя. Ты что, думала, что сможешь просто отсидеться?
Она молчит.
Гордость. Сука, гордость.
Я протягиваю руку и беру ее за подбородок, медленно, но твердо, заставляя посмотреть на меня.
– Брагина, если ты не начнешь играть по правилам, тебя закопают быстрее, чем ты поймешь, что происходит.