Развод: я сжигаю мосты - стр. 19
— Всё хорошо. Всё будет хорошо. – Я постаралась выглядеть уверенно.
— Угу. – Отец нахмурился. – Я тут подумал. С начальником договорюсь, выпрошу три дня выходных. Поеду к твоему нерадивому мужу. Поговорю-ка с ним. Я ему свою дочку доверил, а он как поступил. Да разве ж по-человечески…
Отец осёкся и покачал головой.
Я грустно усмехнулась: папа, сколько я его помню, всегда всеми силами избегал споров и очень не любил криков.
«Насколько же ему больно за меня, раз уж он собирается говорить с Барталом. Только это бесполезно: законными методами его наказать не получится, а в драку папа не полезет. Даже представить этого не могу. А если драка и завяжется, то против молодого и тренированного Бартала папа, неуклюжий, долговязый, и нескольких секунд не выстоит. Да папа до Бартала-то не доберётся: потеряется ещё на станции».
Видимо, это поняла и мама. Она всплеснула руками.
— Далли, что ты удумал? У тебя же спина. И колено. – Она взяла папу под руку и потянула на кухню. – Тем более Паулина же вчера сказала: законник говорит, ничего не поделать.
— Шоуни, дорогая, но не только же в законах правда. Есть ещё и людские законы. Пусть в глаза мне посмотрит, мне, отцу!
— Да ты садись, поесть не успеешь. Лит Сальби из-за опоздания ругать будет. Паулина, чего ты замерла? Садись за стол тоже, кожа да кости от тебя остались. Нет, дорогие, всё потом. А пока забудем о проблемах. Приятного аппетита!
Обед прошёл под мамину болтовню, которой она пыталась отвлечь нас от грустных мыслей.
Наконец, отец поднялся:
— Спасибо, дорогая. – Он поцеловал маму в щёку. – Как всегда вкусно. А пирог просто совершенство. Оставьте мне кусочек на ужин. Пиратка, не съешь всё! – Папа шутливо погрозил мне пальцем. – Где же мой портфель?
Отец близоруко прищурился и огляделся.
— На диван в гостиной ты его бросил, – сообщила мама со вздохом.
— Ага. – Папа похлопал себя по карманам. – А ключи от кабинета где?
— Да вот же они! На столе перед тобой.
— Вижу-вижу.
Папа забрал ключи, и я пошла его проводить.
— Может, не будем маму слушать? Съезжу?
— Нет, папа, не стоит. Бартал и на тебя в суд подать может. За клевету. Что мы тогда делать будем?
— Да, да, – со вздохом согласился отец. – Где ключи-то мои? Ах, их уже нашли. Ну бывай, Паулинка-апельсинка, – поддразнил отец как в детстве, дёрнул меня за рыжий локон и вышел.
Я села на лестницу, ведущую на второй этаж, бездумно рассматривая стену напротив.
Пришла мама.
— Моя конфетка, что же Бартал с тобой сделал? Невыносимо видеть. Ведь ты всегда была такой весёлой девочкой. Я помню, как ты бегала по этой самой лестнице и беззаботно смеялась. Не любила ты подолгу грустить. Всегда находила как справиться с бедой и чем себя порадовать. Лапушка, не унывай. Всё наладится. Ну когда-нибудь.
— Конечно, – без энтузиазма ответила я.
Мама села рядом со мной на ступеньку.
— Скажи, – мама нерешительно помедлила, – он тебе нужен? Ты хочешь бороться за него?
Моё глухое «нет» нарушило затянувшуюся тишину.
— Я всё для себя решила. Нашу любовь уже не спасти. Мама, Бартал говорит, что любит… Но разве с любимыми так поступают?
Я посмотрела маме в глаза.
— Ой, ну ты уж сама реши. Всякое бывает. Не переживай, моя лапушка, ты же дома. Забудь обо всём и живи дальше! А хочешь, в путешествие отправимся? А? У нас с деньгами сейчас не очень, но ничего, наскребём!