Развод: я сжигаю мосты - стр. 18

«Какое же здесь всё родное!»

Даже плитка на полу с отколотым уголочком: это я уронила тяжеленную чугунную сковородку, когда лет в девять решила, что если уж не магом, то поваром я точно стану. Но на сковородке мои кулинарные подвиги и закончилось.

И маленькая паутина в углу над шкафом на месте: папа не хочет прогонять паука, потому что «он полезный», а мама боится сама убирать паутину, «вдруг он на меня прыгнет».

И даже мой детский подарок – кривой глиняный горшок, неумело раскрашенный, – всё так же стоит на окне.

Мама усадила меня за стол, достала конфеты, бутерброды, чай и стала говорить о всякой чепухе. Потом и папа к ней присоединился. Они говорили, говорили. Я сначала злилась, зачем мне это, ведь у меня тако-о-ое произошло, но вдруг поняла, что слушаю с интересом и тоже втягиваюсь в разговор. Словно не было этого года, я никогда не знала Бартала, и мы просто, как обычно вечером, пьём чай и обсуждаем события дня.

Чуть ли не под утро меня отправили спать. Мама и папа помогли донести вещи до моей комнаты на втором этаже. Даже после моей свадьбы и отъезда, родители оставили здесь всё так, как было, ничего не тронув. Я повалилась на кровать, уткнулась в пахнущую розами подушку и крепко уснула.

***

День уже близился к полудню, когда я проснулась.

Настроение было на нуле, но хотя бы слёзы больше не душили. Я нехотя встала, прошлась по комнате, бесцельно поглядела в окно. Не зная, чем себя занять, – ничего мне не хотелось – села за письменный стол и уставилась на большую куклу. Её мне подарили родители на десятилетие. Они долго копили деньги, потом папе пришлось ехать до Хосванта, чтобы купить её и порадовать меня – свою любимую малышку. Эта кукла ещё долго была предметом жгучей зависти всех соседских девчонок.

«Вернуться бы в детство. В то беззаботное время, когда для безграничного счастья нужна всего лишь кукла, а плохое настроение исправляется парочкой конфет».

Я без особой цели открыла ящик стола – внутри листы, карандаши, заколки, необычные камешки, которые я находила на улице. Взгляд зацепился за старый личный дневник. Наброски рисунков, приглянувшиеся пёрышки, красивые фантики, «умные» мысли, от которых мне теперь становилось неловко, украшали потрёпанные листы. Я долистала почти до конца, и меня бросило в жар: последние страницы были сплошь исписаны именем «Бартал» и изрисованы сердечками.

«Какие глупости!»

Я выдрала последние листы и изорвала на мелкие клочки. Так разошлась, что потом ещё и подушку поколотила, представляя, что это наглая физиономия Бартала. Зато всю злость выместила. Не прав Кайт – надо не кусты с цветочками слушать, а подушки бить. А ещё лучше сразу обидчика.

Умывшись и переодевшись, я отправилась вниз и ещё с лестницы услышала, как мама возится на кухне.

— Хорошо, что вы у меня есть. – Я обняла маму.

«Как же приятно быть дома! Как же мне не хватало родного взгляда и простых объятий!»

— Всё образуется, доченька. Паола, конфетка моя, только я очень не хочу, чтобы ты засомневалась в себе. Это не ты ошиблась, это Бартал, Прародитель его накажи, сбился с пути!

Мама улыбнулась мне со слезами на глазах.

Скоро появился отец. Он работал совсем недалеко от дома и неизменно на обед приходил домой.

— Как ты, пиратка? – чуть ли не с порога спросил папа.