Развод. Я (не) твоя! - стр. 9

Человек с максимально длинным именем и колоссальным, пугающим меня, присутствием.

Всю нашу поездку до десятого этажа он смотрит на меня своими безжалостными, ледяными (голубыми или серыми?) глазами.

— Ты девственница?

— Простите, что? — едва не проглатываю я язык.

— Был ли у тебя мужчина до меня?

«… мужчина до него?»

Что он несет???

— А причем тут вы? — с вызовом смотрю ему прямо в глаза, затем смеряю оценивающим взглядом с головы до ног, будто не я, а он стоит передо мной раздетым на невольничьем рынке во время торгов.

Наглец нисколько не смущается, а делает уверенный шаг ко мне.

— А в жизни ты в миллионы раз красивее, чем на фотографиях…

Пока не знаю, радоваться или сочувствовать снимкам, попавшим в его руки.

Его самодовольный бархатный тон и отсутствие всякой субординации выбивают почву из-под ног. С одной стороны хочется, чтобы он продолжил танковое наступление, а с другой, пнуть его хорошенько между ног и…

Не убежать, не спрятаться!

Черт, как отсюда выбраться???

— Я ищу себе жену, — так просто заявляет, словно зашел в ТД автомобилей и обращается к продавцу, который по его заказу должен выбрать ему подходящую модель.

— Ничем не могу вам помочь, — резко отстраняюсь от него и в защитной реакции выставляю ладони впереди себя. — Вам бы это… В клинику… Обследоваться! Ну или в школу адекватного общения. Возможно, там вас также научат нормальному подкату…

Викинг или Гунн не сдвигается с места. Наоборот, приближается вплотную так, что я прижимаюсь спиной к стене.

Отчего я опустила руки и позволила ему приблизиться так близко к себе???

Сердце пропускает удар, на щеках полыхает жар, а коленки почему-то превращаются в желе.

Дерзкая ухмылка не слетает с его маркантного мужественного лица.

Последнее я могу рассмотреть во всей его красе!

Брутал-Неандертал продолжает вовсю нагло ухмыляться, но после повторного замыкания вдруг становится нежным со мной, как Шагал:

— Не бойся, — обхватывает трясущуюся меня от страха за плечи, как только застревает лифт, и низко шепчет — Электричество снова включат…

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, поскольку чувствую приближение панической атаки.

— Иди ко мне, — бесцеремонно притягивает он меня к себе и гладит по спине, пользуясь моей беспомощностью.

От него пахнет дорогим афтершейфом, опасностью и… властью.

Такие, как он, не играют!

Спустя столетие свет снова включается, лифт трогается с пятидесятого этажа, и я шарахаюсь от него в сторону.

Поправляю свой строгий брючный костюм и заправляю выбившиеся локоны за ухо. Стараюсь не смотреть на него и делать вид, что ничего между нами не было.

Власов хмурится, сжимает кулаки в карманах брюк — я это вижу в отражении дверей.

— Спорим, ты будешь моей до нашей свадьбы?!

Его внезапный темный баритон пугает и... одновременно обольщает, я вздрагиваю от новых ощущений.

— Вы будете спорить со мной на меня??? — пытаюсь воззвать его к логике, но у него она, видимо, своя.

— Тебе понравится, Власова.

Что???

Он назвал меня своей фамилией?!

У этого мужчины вообще есть границы???

5. 4. МАКСИМИЛИАН

Я знаю, что после смерти буду гореть в аду. За все, что сделал и не сделал…

Мой член глубоко погружен в стонущую женщину на нашей постели в нашем доме, где больше месяца нет нас.

Я поддаюсь рефлексам тела, но в то же время слышу, как захлопывается входная дверь. Мгновенно спихиваю с себя Машу или Лиду в сторону, хватаю простынь и бросаю на нее, когда та стонет в знак протеста.