Развод в Новый год, или Ёлка из-под палки - стр. 10
Коллеги смеются, после чего Ленуська всех перекрикивает:
– А вы все спрашивали, чего это я всю жизнь в активном поиске! Счастливая я баба!
Светланка подхватывает ее очередным тостом, а я отвлекаюсь на телефон. На экране высвечивается входящий от Ларисы Васильевны.
– Ой, девочки, мне Ульянкина соседка звонит.
– Поздравить с наступающим, наверное, хочет, – предполагает Светланка. – Потом перезвонишь. Давай выпьем.
– А вдруг что случилось?
– Если бы что-то случилось, она бы к твоей дочери постучалась. Уж поближе, чем тебя долбать.
Может, Светланка и права, но сердце мое почему-то не на месте.
– Я все-таки отойду.
– Тогда с тебя штрафная!
– Договорились, – киваю подругам и иду в туалет.
Там потише. Музыка не орет. Правда, дожидаюсь, пока две молоденькие соски насмотрятся на мой карнавальный костюм и выйдут, завистливо шушукаясь.
Перезваниваю соседке дочери и слышу ее взволнованный, рваный голосок:
– Ох, Оксаночка! – Она меня всегда называет именно Оксаночкой. – Горе-то какое!
– Господи, что случилось, Лариса Васильевна?! – впадаю в панику, свободной рукой схватившись за раковину.
– Горе! Горе случилось, Оксаночка! Улечку твою вместе с ее муженьком и еще двумя какими-то шалопаями милиция забрала!
– Какая милиция? – застываю в шоке.
– Да с мигалками которая! Они же такую ссору во дворе учинили, стыд и срам! Вот кто-то из соседей участкового и вызвал. Ты, Оксаночка, сильно не переживай, с Улечкой все в порядке. А вот Ванек ее побитый вроде в снегу валялся. Так его вместе с половиной сугроба в буханку и затолкали. И тех двоих загребли. Они нам тут полдвора перегородили прицепом.
Ничего не понимаю. Что значит – в снегу валялся? Какие двое? Какой прицеп?
Выпитый алкоголь вмиг улетучивается. Никогда я еще так быстро не трезвела.
Прощаюсь с Ларисой Васильевной и дрожащими от тревоги пальцами ищу в контактах номер палочки-выручалочки. Пока жду ответа, всю колотить начинает. Что там могло произойти?
– Ксюха, какая неожиданность! – отвечает знакомый голос. – С наступающим! Как дела?!
– Привет, Миш. Ну явно дела у меня не очень, раз я звоню тебе в ночь с тридцатого на тридцать первое. Помощь твоя нужна.
На том конце тяжелый вздох:
– Опять племянничек башку в жопу засунул?
– Боюсь, племянница, – отвечаю раздавлено. – Хотя, скорее всего, ее Ваня ненаглядный. Ты же знаешь, она у меня девочка примерная. А сейчас соседка звонит…
– Так, ты успокойся, сейчас все решим. Она по мужу как будет?
– Королькова.
– Дай мне две минуты. Найду, куда увезли, договорюсь и перезвоню. Будь на связи.
Миша скидывает звонок, а я теряю пол под ногами. Опираюсь о раковину и смотрю на свое отражение. Яркий макияж, туго собранные в хвост волосы, рожки, костюм дьяволицы. Внутри растет ярость. По стенке размажу того, из-за кого моя дочь в ментовку загремела. Мокрого места не оставлю.
Секунды тянутся вечностью. Время будто остановилось. От нетерпения у меня потеют ладони.
Наконец, Миша перезванивает.
– Ксюш, за хулиганство их повязали. Я тебе адрес участка скину. Езжай забирай. Там уже ждут.
– Пьяные, что ли? – округляю глаза, не представляя, чтобы моя дочь хулиганила.
– Да вроде нет. Не парься ты. Новый год. Они молодые. Кровь кипит. Лучше скажи, что там с братцем моим?
– Развод, Миш.
– Дурак он. Такую женщину потерял. Ну ты это, не теряйся. Знаешь же, что для нас всегда родная.