Развод в 44. Без права на прощение - стр. 14

Казалось, что я уже не могу быть в шоке сильней, чем пребываю последние сутки. Однако сейчас я снова столкнулась с безразличием своего ребенка, и часть меня умерла безвозвратно.

Сейчас я ощутила то чувство, которое присутствовало рядом с Ольгой в последних стычках – безразличие. Словно я… чужая для нее. Просто женщина. Никто.

Как можно являться центром огромного мира для человека, а потом внезапно стать никем? Как? Что должно произойти, чтобы это стало возможным?

Дверь в дом открывается, и на пороге появляются Эдик с моим отцом.

– Пап? Привет.

Подхожу к нему и крепко обнимаю, удивленная его визитом.

Его ответные объятия такие теплые и добрые.

– Здравствуй, дочь.

– Что ты здесь делаешь? – глажу его по плечу, отстраняясь.

Он кивает в сторону моего мужа, отвечая:

– Нужно обсудить с Эдуардом один проект.

Меняясь в лице, перевожу надменный взгляд на этого подонка и усмехаюсь. Этот человек бросил мне в открытую, что у него любовница и мы разводимся. Настроил против меня дочь. Заставил терпеть свою неблагодарную мать. Желает выгнать из дома, чтобы припеваючи строить жизнь с любовницей в нем. И при этом бесстыдно хочет обсудить с моим отцом проект и подписать какую-то сделку?

Ну уж нет. Я не позволю этому случиться.

Повернув голову к отцу, смотрю на него и строго заявляю:

– Пап, ты не можешь этого сделать. Мы на грани развода с Эдиком. И это просто не может осуществиться. Не думаю, что ты должен сотрудничать с ним и не отказывать только потому, что он мой муж. В ближайшее время это изменится. Мы уже скоро разведемся, и никаких связей с этими людьми отныне у нас быть не должно.

Папа в шоке переводит взгляд с меня на мужа и остальных, стоящих в гостиной. Я редко делилась с ним своей семейной жизнью. Все же давно не двадцать лет. Но сейчас молчать не могу и не должна.

– Не понял, а что происходит?

Дочь резко поворачивает голову в мою сторону, идет в нападение.

– Господи, мама, что ты хочешь от папы? Ну не любит он тебя. И что? – заявляет обыденно. – Будешь ставить палки ему в колеса на каждом шагу? Зачем ты это делаешь вообще? А потом еще удивляешься, почему мы так с тобой поступаем. Ты просто показываешь этим свое истинное лицо – и все.

Мой рот открывается от неверия. А ведь она говорит это настолько серьезно, что можно подумать – она права. В ее глазах есть единственное зло – я. И она безапелляционно заявляет мне об этом, не щадя и не скупясь.

Эдик косится в мою сторону. Смотрит пристально, но никакого сожаления я в его глазах не вижу. Его, наверное, сейчас радует вся эта ситуация – всё-таки дочь на его стороне, мой отец готов заключить с ним сделку, а мать с самого начала хочет, чтобы мы развелись. Никто его упрекать ни в чем не будет. Пол жизни ушло коту под хвост…

Да, от этого брака у нас родилась дочь. Но сейчас она ведёт себя так, что я просто в шоке. В голове полный хаос. Я не знаю, как буду справляться. Сейчас очень пытаюсь выглядеть сильной, однако внутри бушует ураган, который рано или поздно вырвется наружу и снесет все на своем пути. Мне кажется, если еще немного кто-то на меня наступит, я поступлю так, о чем никогда даже думать не могла.

Папа смотрит то на меня, то на Эдика, то на Олю. Вопросительно выгнув бровь, он чего-то ждет.

– Что за тон, Оля? Ты как с матерью разговариваешь? – наконец выговаривает он.