Развод в 37. Жизнь только начинается! - стр. 3
Глава 1
– Мам, а когда мы поедем к дяде? – спрашивает дочка, сидя за столом на кухне, пока я готовлю ее любимый пирог.
Поездку планировали на сегодня, но Феликс как всегда в своем репертуаре. Ни слова не ответил, когда я сказала, что мы хотим к Вадиму. Промолчал, оделся и ушел. Он любит так себя вести.
– Не знаю, родная. Когда отец согласится…
– Он не согласится, – грустно замечает Сабина. – Он всегда против.
Мое внимание привлекает шум во дворе. Подхожу к окну и вижу машину мужа, которая заезжает во двор. Его люди сразу подходят к нему. Он, выйдя из машины, жестикулирует руками, что-то им объясняет. А потом заходит в дом.
– Приехал. Спрошу, может, не станет возражать.
– Нет, не спрашивай, – качает дочь головой. – Он снова ругаться будет. Не обязательно ехать к дяде. Лучше во дворе в беседке порисуем что-нибудь…
– Хорошо. Тогда иди собирай карандаши, фломастеры… Закончу с пирогом и выйдем.
Дочь выбегает из кухни, а я, помыв руки, вытираю их и иду к кабинету мужа, заранее зная, что он там. Любит прятаться в том помещении. И пить…
Останавливаюсь у приоткрытой двери, услышав его голос. Меня потряхивает от его слов:
– И я по тебе соскучился, малыш…
Малыш, черт побери… Тошнит, вот реально.
– Как разгребусь с делами, так приеду. Будь готова… Ты мне кое-что обещала, не забыла?
Что-то пошлое обещала, однозначно.
Подождав еще несколько секунд, захожу в кабинет. Феликс сразу же отключается и бросает телефон на стол. Ведет себя так, будто боится моей реакции. Хотя я прекрасно знаю, что ему плевать.
– Мы с Сабиной к моим родителям поехать хотим… – начинаю, стоя напротив стола мужа.
– Поезжайте, – машет он рукой, глядя на меня исподлобья. – Водитель во дворе. Но не сейчас, а вечером.
Хмурюсь. Почему именно вечером – я понятия не имею. Но сдается мне, что муж помчится к своей любовнице. Ну и ладно. Мне это на руку.
– Отлично. Спасибо.
Выхожу и вижу, как Сабина спускается по лестнице со своим рюкзаком.
– Я готова! – радостно сообщает.
– Сейчас пирог вытащу из духовки и приду.
Выходим во двор. Идём к беседке.
Вокруг куча мужчин, но мы к этому уже привыкли. Последние полтора года наш дом постоянно окружён охраной. Не пойму, для чего это нужно. То ли у Феликса серьезные проблемы, то ли ещё что.
Бумага шуршит под легкими движениями карандаша. Сабина, нахмурив брови, сосредоточенно выводит линии, ее маленькие пальцы едва заметно дрожат от напряжения. Я сижу рядом, наблюдая за ней, и не могу сдержать улыбку.
Ветер играет в ее волосах, легкие пряди выбиваются из косы, щекочут щеки. Она машинально сдувает их, не отрываясь от рисунка, и что-то бормочет себе под нос. Я знаю – она полностью в процессе. В своем мире. Там, где никто не кричит, где нет страха, нет боли. Только бумага, краски и ее воображение.
Я горжусь дочерью. Так сильно, грудь сжимается от нежности. Как можно в таком возрасте настолько тонко чувствовать, так красиво передавать эмоции через цвет и форму? Ее рисунки – это не просто детские каляки-маляки, в них есть душа. Настоящая, глубокая.
Но здесь, в этом доме, ей никогда не дадут раскрыться. Никогда не оценят ее талант. Ее отец… Он не относится серьезно к ее творчеству. Несколько раз я пыталась достучаться, но тщетно. Дочь ничего не добьется, пока живёт в этом доме, которая больше похожа на золотую клетку.