Развод. У тебя есть дочь - стр. 29

— Тогда ты все объяснил все тем, что уставал, что замотался, что не думал, — я взгляда не отвожу. — Что внимание отвлекали новые проекты.

— Это все было неправда.

— Сейчас-то понимаю, что неправда. А в чем правда, Рус? Может, в том, что ты меня разлюбил? — слабо улыбаюсь. — Может, тебе пора в этом признаться самому себе?

— Это не так, — поскрипывает зубами.

— От любимых не бегут, Рус, — усмехаюсь.

Ноздри вздрагивают, и он выходит из уборной. Хлопает дверью.

— Прелесть.

Я иду за ним:

— Я тебя не понимаю. Ты вроде как разговора со мной хотел. Нет?

— Я не могу с тобой говорить, — с рыком разворачивается ко мне. — Не могу! Как и тогда не смог! По этой же причине я уходил! Потому что не мог! Быть! Рядом! Даже подержать тебя за руку! Ясно? Это было невыносимо! И без разницы какой ты была! Грустной или веселой! Я не мог!

— Вот как? — смеюсь. — Хорошо. Со мной ты не мог быть, а наши дети? Почему с ними ты не мог быть?

— Я не знаю, — разводит руки в стороны. — Не знаю! Я помнил о встречах с директором, родительских собраниях, о выставках, о танцах. Я помнил, Аглая! Но я не приходил! А если заставлял себя, то опаздывал! И я понимал, что делаю! Я понимал, что вы ждете! Что вы обижаетесь! Я все это понимал! Я же не дебил!

Из гостиной выглядывает бледная Аня, и он рявкает:

— Иди смотреть мультики! И не лезь! Сиди тихо и не высовывайся!

А затем замолкает, когда в глазах Ани проскальзывает яркий детский страх, но она не подчиняется приказу, а смотрит на меня.

Она ищет во мне невербальные знаки, нужна ли мне помощь и должна ли она сейчас бросаться в бой.

— Ань, иди, — тихо проговариваю я. — Я в порядке. Я смогу постоять за себя.

— Он большой и злой…

— Меня это не пугает, — тихо отвечаю я. — Драться он не будет.

Аня с подозрением смотрит на Руслана, который закрывает глаза, сжимает переносицу и издает какой-то клокочуще отчаянный рык.

— Не будет? — Аня вновь смотрит на меня.

— Нет. Дядя Руслан злится, потому что серьезно облажался, но драться не будет. Вот в этом я точно уверена.

— А еще он был сегодня грустным, — Аня сдает Руслана с детской непосредственностью. — Потом мешал смотреть мультики, и я повредничала немножко. Он дурацкие вопросы про маму и папу задавал, и я тоже разозлилась.

— Аня, — сипло шепчет Руслан, — иди смотреть мультики. Я тебя заклинаю.

— Я не думаю, что я услышу от тебя хоть какой-то конкретики, — вздыхаю я. — Будет только ответ, что ты ничего не знаешь, Рус, но я тебя успокою. Вряд ли твоя конкретика хоть как-то удовлетворит меня.

— Скажи, что ты любишь тетю Агаю… — шепчет Аня.

Руслан недоуменно смотрит на нее, и она пожимает плечами:

— Вдруг поможет?

— Не поможет, — Руса, кажется, качнуло в сторону, а в глазах промелькнула темная тень.

— Почему?

— Потому что я, Аня, плохой дядя.

— Я это знаю.

— Я убегал от тети Аглаи, прятался от нее и встретил другую тетю. С этой тетей мы весело играли, а потом я решил, что это неправильно, но продолжил убегать. Потом та тетя, с которой я играл… — Руслан вздыхает, и его голос становится уставшим. — Аня, я твой настоящий папа. Вот так. Поэтому ты тут. Вот почему! И я зверски от всего этого устал.

24. Глава 24. Это неправда!

С пятилетками никогда не угадаешь, как они воспримут реальность, и ждать от них “адекватной” реакции тоже не стоит.