Развод. У тебя есть дочь - стр. 12

— И волосы мягкие.

Приваливается ко мне, и я кладу ей на колени Бублика, которого она задумчиво тискает:

— Мне грустно. И я не хотела… я не специально описалась. От меня много проблем. Так мама говорит. Поэтому она и ушла.

— Мы не знаем, почему она ушла.

— Она устала от меня, — сжимает ушки Бублика. — И с папой часто из-за меня ругаются.

— Это не твоя вина, Ань, что… Взрослые не всегда бывают умными, рассудительными…

Замираем, когда слышим злой мужской и пьяный голос:

— Ну и где эта… эта… якобы моя дочурка? Руки убрал! Да стою я, стою! Видишь?

От его пьяных криков волосы на загривке поднимаются, а в сердце лопается шарик с липкой слизью страха и отвращения.

— Это папа, — шепчет Аня и вздрагивает. — Папу нашли.

Поднимает на меня испуганный взгляд.

— А можно сразу тут отказаться от нее?

Аня сползает с моих колен и кидается к двери, прижав к груди Бублика. Я за ней, мягко разворачиваю ее к себе у двери и шепчу:

— Останься здесь…

— Нет! — она вырывается и выскакивает из кабинета. — Папа!

В коридоре она застывает маленькой бледной куколкой. В метрах пяти от нас молодой мужчина лет тридцати еле стоит на ногах и отмахивается от пожилого сотрудника приемника:

— Да отвали ты!

Его ведет в сторону. Приваливается плечом к стене. Он хорошо одет. Вещи на нем дорогие, брендовые, пусть и помятые. И сам он на работягу совсем не похож. Да, опухший, но холеный.

— Папа, — Аня делает шаг.

— Я тебе не папа, — кривится и приглаживает волосы. — И никогда им не был.

Я выхожу вперед и закрываю Аню собой.

— Я не ее отец! — рявкает Пушин Николай на сотрудника приемника-распределителя. — Ясно? Я воспитывал чужую!

Одна из дверей открывается, и к “отцу” выходит молчаливый Руслан, который рывком затаскивает его за собой.

— Папа!

Хватаю Аню. Поднимаю ее на руки. Она пытается отбиться.

— Папа!

— На пару минут отошла в туалет! — в коридор выбегает Лена. — Что у вас тут случилось?!

— Папашу притащили, — вздыхает пожилой сотрудник. — Пьяный, как свинья.

— Ясно, — Лена поправляет воротничок рубашки и шагает к двери, за которым раздается глухой удар и пьяное ворчание.

— Папу забрал плохой дядя!

— Да папа у тебя тоже, похоже, очень нехороший человек, — Лена бросает на нее тоскливый взгляд. — Нашла коса на камень.

10. Глава 10. Лохушка

Мы сидим с Аней в загончике игровой комнаты на потертых мягких матах. Она молчит и смотрит на Бублика.

А я просто рядом.

Интуитивно чувствую, что сейчас бессмысленно лезть к Ане с играми в попытках отвлечь.

Больно за ее детскую душу. И я знаю, что этот момент отпечатается в ее памяти ожогом.

— Почему, — поднимает на меня взгляд, — почему папа меня не любит?

— Некоторые не умеют любить, — тихо и честно отвечаю я. — У таких, — касаюсь ее груди, — вот тут что-то сломано, Аня. И у таких людей не заслужить любовь, не добиться ее, как ни старайся. Иди сюда, — притягиваю ее к себе и обнимаю.

— Я буду любить Бублика, — сипит Аня.

— Я не сомневаюсь, — закрываю глаза.

— А тебя папа любил?

— Нет, — тихо отвечаю я. — Не любил и не любит.

— Хреново.

Аня испуганно отстраняется и круглыми глазами смотрит на меня:

— Так нельзя говорить…

— Нельзя, но ведь хреново же, — улыбаюсь я. — Тут не поспоришь.

Бледная, растрепанная и с опухшими глазами. Маленький потерянный человечек, которому очень не повезло с рождением.