Развод. Ты (не) будешь моей - стр. 3
Дорогие мои читатели!
Подписываемся на автора, добавляем книгу в библиотеки, лайкаем. Пусть история поднимается в рейтинге, так ее увидят больше читателей.
Спасибо за поддержку. Ваша Арина Лефлёр.
2. Глава 2 Александр
Вспомнив, что забыл о главном, протянул руку назад за микрофоном, не успевшему отойти от меня ведущему. Тот сразу же отреагировал на мой жест правильно, вернул микрофон с улыбкой и полупоклоном.
Где-то в глубине души порадовался за себя, а то как-то неловко, когда-то я обещал виновникам торжества отплатить тем же и вот, запамятовал. Отсалютовал молодоженам микрофоном: “Что, черти, готовьтесь”.
— А теперь! Горько! — оранул я пару раз, заводя гостей, которые тут же откликнулись на мой призыв и начали громко считать:
— Раз, два, три…
Я наблюдал стоя, как Мишка по-хозяйски обхватил Людмилу и накинулся на ее рот. Она не сопротивлялась, даже наоборот, обняла его плечи и прижалась крепче. На числе “двенадцать” Мишка, насосавшись, отпал. Кажется, он уже вошел во вкус, и ему даже нравилось целовать теперь уже жену на всеобщее обозрение.
Людмила же смущенно улыбалась и розовела, даже мне был заметен ее румянец. Обманчивый румянец. Кто знал близко хозяйку этого румянца, никогда бы не поверил в его правдивость.
Вернув микрофон, сел с чувством выполненного долга, мазнув по знакомой фигурке.
“Ну теперь ждать удобного момента, чтобы нормально поговорить. Хотя, какой поговорить? Это же свадьба! Ладно, разберемся походу, мне бы свою голубу не проморгать, что там у нее с этим (с)удаком, серьезно, нет? Сам виноват, если бы не запретил Мишке рассказывать о бывшей жене, сейчас бы уже все знал, а так… сам виноват. Впрочем, как всегда”.
Танцевать я не пошел, остался сидеть за столом. Напротив меня тоже осталась пара: муж и жена, мои троюродные родственники по материной линии.
Мимо проскользнула знакомая фигурка в зеленом платье. Татьяна пошла танцевать. Зеленый цвет ей шел. Помню, дарил ей сережки с изумрудами, когда поженились. До свадьбы она мне не позволяла дарить дорогие подарки. Не хотела быть обязанной. И ушла, оставив шкатулку с украшениями в комоде. Бессребреница моя.
Следом за ней потянулся этот, в костюме с хвостом. Сам того не желая, проводил его длинную худую фигуру на танцпол.
"Ну сходи и попляши... пока", — с напускным спокойствием отвернулся, подцепил на вилку кусок колбасы, огурца, наклонился над тарелкой, отвлекся, прожевывая. Зубы только скрипели, надеюсь, не слышно.
На Мишкиной свадьбе встретились те же родственники, что и на нашей с Татьяной. Знал, по глазам видел, что у многих сейчас в головах идет сравнительный анализ того действа и этого. Даже невесты на одно лицо, только женихи разные. С Мишкой мы не были похожи. Я, смуглый кареглазый брюнет, а он зеленоглазый шатен.
Ну и хрен с ними, с родственничками, плевать. Я уже давно не обращал внимания на чье-то мнение.
Мишка был моим двоюродным братом, наши матери были родными сестрами, поэтому фамилии мы носили разные, но кровь в наших жилах текла одна. Росли мы вместе, жили в одном доме, только в разных подъездах, лепили куличики в общей дворовой песочнице, один детский сад, школа, все как у всех. И в университет поступили в один, в архитектурно-строительный, только на разные факультеты. Я выбрал экономику и управление, а Мишка дизайн. Я, конечно, сначала громко ржал с него, когда он мне первому признался, что мечтает разрабатывать интерьеры и все такое, а потом завидовал, потому что на его потоке учились одни девки, и он там был круче падишаха, потому что был завидным женихом по всем показателям. И лицом вышел, и фигурой, и деньги в их доме появились после дядькиного повышения по службе. И на втором курсе Мишка уже рассекал на крутой тачке модного цвета.